Я историю излагаю... Книга стихотворений

Я был плохой приметой,
я был травой примятой,
я белой был вороной,
я воблой был вареной.
Я был кольцом на пне,
я был лицом в окне
на сотом этаже…
Всем этим был уже.

А чем теперь мне стать бы?

Почтенным генералом,
зовомым на все свадьбы?
Учебным минералом,
положенным в музее
под толстое стекло
на радость ротозею,
ценителю назло?

Подстрочным примечанием?

Привычкой порочной?
Отчаяньем? Молчаньем?
Нет, просто — строчкой точной,
не знающей покоя,
волнующей строкою,
и словом, оборотом,
исполненным огня,
излюбленным народом,
забывшим про меня…

«Каждое утро вставал и радовался…»

Каждое утро вставал и радовался,
как ты добра, как ты хороша,
как в небольшом достижимом радиусе
дышит твоя душа.

Ночью по нескольку раз прислушивался:

спишь ли, читаешь ли, сносишь ли боль?
Не было в длинной жизни лучшего,
чем эти жалость, страх, любовь.

Чем только мог, с судьбою рассчитывался,

лишь бы не гас язычок огня,
лишь бы еще оставался и числился,
лился, как прежде, твой свет на меня.

Последний взгляд

Жена умирала и умерла —
в последний раз на меня поглядела, —
и стали надолго мои дела,
до них мне больше не было дела.

В последний раз взглянула она

не на меня, не на все живое.
Глазами блеснув, тряхнув головою,
иным была она изумлена.

Я метрах в двух с половиной сидел,

какую-то книгу спроста листая,
когда она переходила предел,
тряхнув головой,
глазами блистая.

И вдруг,

хорошея на всю болезнь,
на целую жизнь помолодела
и смерти молча сказала: «Не лезь!»
Как равная,
ей в глаза поглядела.

«Я был кругом виноват, а Таня мне все же нежно…»

Я был кругом виноват, а Таня мне все же нежно
сказала: — Прости! —
почти в последней точке скитания по долгому
мучающему пути.

преодолевая страшную связь

больничной койки и бедного тела,
она мучительно приподнялась —
прощенья попросить захотела.

А я ничего не видел кругом —

слеза горела, не перегорала,
поскольку был виноват кругом
и я был жив, а она умирала.

«Небольшая синица была в руках…»

Небольшая синица была в руках,
небольшая была синица,
небольшая синяя птица.
Улетела, оставив меня в дураках.

Улетела, оставив меня одного

в изумлении, печали и гневе,
не оставив мне ничего, ничего,
и теперь — с журавлями в небе.

«Мужья со своими делами, нервами…»