Я к тебе (не) вернусь (СИ)

Из моего горла срывается хрип боли, а Раян потрясенно застывает.

— Эвелин?

Я рваными кусками выталкиваю выдох, сжимаю и разжимаю слезливые веки, видя его перепуганное лицо. Но уже поздно. Поздно возвращаться назад.

— Молчи, Раян, — хриплю я, пытаясь ослабить давление внутри.

Он смахивает слезинку, скатившуюся к виску, и толкается в меня глубже, осторожно растягивая.

— Ты не была с ним, — хрипит мне в губы. — Ты не была с ним.

Он рычит и заполняет меня на всю длину, продолжая двигаться. Сначала пытается сдержанно, но его выдержка быстро летит к чертовой матери. Он грубеет и ускоряется, мне больно, но между ног становится так влажно, что едва не течет. Его толчки издают громкие топкие звуки и вырывают крики из моего горла, но Раян ловит их жадными поцелуями. Он вбивается в меня с таким рвением и голодом, что мой мозг в буквальном смысле перестает соображать. Боль утихает совсем неожиданно и сменяется забытой жаждой наполненности. Раян рычит, скручивая набухшие соски, и я чувствую, как теплая влага течет по моей груди за секунду до того, как я вскрикиваю, забившись в ярком оргазме. Я едва соображаю, что он кончил за мной и мне становится как-то странно легко.

Словно сквозь толстую вату до меня вдруг доносится громкий детский плач и я вижу, как глаза Раяна потрясенно распахиваются. Из моей груди вырывается слабый протестующий полустон, но на большее меня не хватает. Разум плывает в темноту и сознание срывается вниз, успевая забрать в неизвестность его окаменевшее вдруг лицо, свирепо раздувающиеся ноздри и потемневший яростной ненавистью взгляд.

9

Сознание ко мне возвращается медленно, короткими крупицами света. Я не сразу осознаю, где я и что происходит. Понимаю только, что детского плача больше нет.

Я слышу лишь тишину.

И тогда память возвращает всё на свои места.

Я с резким вдохом дергаюсь вверх, но меня пригвождает обратно режущий сталью взгляд.

— И когда ты собиралась рассказать мне? — звучит по комнате металлический голос.

Я ошеломленно расширяю глаза, теряя дар речи. Обнаженный до пояса Раян стоит и держит на руках сладко спящую Мию, пропаливая меня требовательными зелёными глазами.

Вместо слов с моих губ срывается только хрип. Господи, это случилось! То, чего я так боялась… Отрицать, что Мия его, теперь будет просто глупо.

Я вяло сползаю на край кровати и свешиваю ноги вниз, придерживая на груди одеяло. Замечаю, что все ещё нахожусь в нашей спальне. Там же, где стоит кроватка Мии, которую… Раян перенес сюда?

Пелена дурмана падает с глаз и я осознаю, что между нами произошло. Господи, что я наделала?

С горла вылетает дрожащий вздох и на глаза наворачиваются слёзы. Я зажмуриваюсь и с горечью глотаю ком, а в следующий миг ощущаю возле себя слабый порыв воздуха. Разжимаю слезливые веки и вижу Раяна, опустившегося передо мной на корточки. Его пальцы поглаживают мои бедра, а глаза обеспокоенно шарят по лицу.

— Эвелин, что такое? — следов металла в его голосе больше нет. — Я навредил тебе?

Я смыкаю губы и отрицательно качаю головой. Сказать по прежнему ничего не выходит. Чувствую непривычную слабость в теле и между ног все ноет, но знакомое кряхтение малышки заставляет быстро переключиться.

— Мне нужно покормить ее, — едва выдавливаю из себя. — Раян, пожалуйста, выйди, — сухо прошу я.

— Нет, — звучит безапелляционное.

Раян поднимается и подходит к кроватке, наклоняется и вновь берет дочь на руки. Прижимает к обнаженной груди и я волнительно задерживаю вдох, обнаруживая, насколько она выглядит маленькой в его больших руках. Я моментально подначиваюсь, но напряжение быстро сходит, потому что он держит ее так, словно хрустальную вазу, которая может разбиться от малейшего неточного движения.

Раян возвращается и садится рядом со мной. Я принимаю дочь в свои объятия и обречённо выдыхаю, понимая, что выбора особо у меня нет. Я не могу расслабиться, зная, что он будет смотреть, как я кормлю Мию. Но разве он оставляет мне право решать? Сквозь неловкость я приспукаю одеяло, обнажая грудь, и малышка тут же реагирует, радостно закряхтев.

Она быстро находит сосок и опускает пухлые пальчики на грудь, начиная увлеченно сосать. Сначала впивается сильно, но через минуту успокаивается и закрывает глазки, продолжая есть.

Я вдруг слышу прерывистый выдох рядом. Сама закрываю глаза и сглатываю, а внутри зарождается странное волнение. Что он сейчас чувствует, видя это? Вдруг его это оттолкнет?

Вместо ответов на свои беззвучные вопросы я ощущаю мягкий поцелуй, опустившийся на шею. Разжимаю веки и опускаю взгляд, неосознанно задержав дыхание.

Ладонь Раяна поддерживает головку малышки, нежно гладя большим пальцем щёчку, а губы продолжают целовать меня, прокладывая дорожку вдоль шеи.

— Я подумал, что это его ребенок, — выдыхает мне в кожу горячим воздухом, переполняя мурашками. — Знала бы ты, что я чувствовал в тот момент… Убить его хотел.