Я к вам пришел!

Яков Михайлович Уманский умер 20 сентября 1951 года в яркое осеннее утро по пути на работу. Уже осилив почти крутой подъем к больнице, возле дома быта с игривым названием «Огонек» он почувствовал себя плохо и решил зайти в «Огонек». Он поднялся на крыльцо, взялся за массивную бронзовую ручку двери и стал оседать. Подоспевшие к нему люди уже опоздали. Он умер счастливой, без мучений смертью. Смертью праведника.

День похорон его был теплым и солнечным. Было людно. Играл духовой оркестр. В моей жизни это были первые похороны, в которых я принимал участие.

Сейчас на месте того кладбища крупнопанельный жилой массив.

КАЛАМБЕТ

В пятидесятые годы в Магадане дошла до нас печальная весть о трагической смерти Петра Семеновича Каламбета. Я три, а Нина Владимировна Савоева четыре года работала рука об руку с ним в больнице Севлага на Беличьей. Доктор Каламбет заведовал. Первым терапевтическим отделением. До февраля 1943 года, по сути, был единственным серьезным терапевтом в этой молодой больнице. Грамотный, опытный врач, умный проницательный человек хорошо разбирался в людях. До ареста был он посольским врачом в одной из западных стран. Для ареста этого было более чем достаточно в темные, кровавые тридцатые годы.

Когда Нина Владимировна Савоева в августе сорок второго года принимала эту больницу, Петр Семенович был ее надежной опорой, первым добрым и умным советчиком. Его оценке людей, занятых в этой больнице, можно было доверять полностью.

Больница Севлага в то время была лишь в стадии становления. Она обживала дома и бараки бывшего поселка геологов,. мало пригодные для больницы. Нина Владимировна понимала, сколько усилий, труда, терпения и твердого характера потребуется от нее, чтобы этот «табор на опушке» превратить в полноценное лечебное учреждение. Предстоящая трудная задача для своего решения требовала грамотных, добросовестных, заинтересованных исполнителей — помощников и сподвижников. «Кадровый вопрос» стоял остро. В больнице было много людей случайных, ненужных, не вызывающих доверия. Знание людской природы и верный глаз Петра Семеновича являлись для главврача большим и ценным подспорьем.

Три года я проработал в этой больнице под одним небом с врачом Каламбетом и встречался с ним на всех больничных «перекрестках». Мы оба были в команде главврача, ее союзниками и помощниками, исповедуя ее лаконичный девиз: «Все для больного!»

В лагерной больнице, по убеждению главврача, вопрос полноценного питания для больных был первостепенным вопросом. Каламбет разыскал в своем отделении и предложил главврачу повара, в прошлом шеф-повара ресторана московского ипподрома, Матвеева Александра Ивановича. «Дядя Саша» оказался великим магом и волшебником в своей области. В палате выздоравливающих и слабосильных Каламбет нашел агронома Дановского, человека, влюбленного в свою профессию. С его помощью главврачу удалось в короткий срок создать крепкое подсобное хозяйство: парники, теплицы, открытый грунт, дававшие в больничный котел свежие огурцы, помидоры, капусту, редис, морковь, свеклу и брюкву. Заключенный Дановский писал своим друзьям и коллегам на материк письма, которые от своего имени отправляла главврач и получала от них семена скороспелых и лучших сортов овощей. Для моркови, растения нежного, Дановский выстраивал высокие, в полметра высотой грядки с теплой моховой подстилкой. За куцый колымский вегетационный период он выращивал крупную великолепного качества морковь. А морковь — клад витаминов. И не только.

С удивлением я теперь вспоминаю, что на Колыме, в лагерной больнице мы получали почти все медицинские журналы тех лет. Врачи жадно прочитывали их, и все полезное, что было для наших условий доступным, шло в дело. В одном из номеров «Клинической медицины» терапевты П. С. Каламбет и А. М. Пантюхов встретили монографию о применении асцитической жидкости как естественного и весьма эффективного кровезаменителя.

Асцит — это водянка брюшной полости — явление, возникающее при обменных заболеваниях, авитаминозах и сердечно сосудистых расстройствах. Асцитическая жидкость (АЖ), по существу, является плазмой крови, но с меньшим содержанием белка. Она просачивается через стенки сосудов в ткани и полости.

Больных, страдающих асцитом, в нашей больнице, как и во всех больницах лагерной Колымы, к великому сожалению, было более чем достаточно. Совершенно естественно, что с приисков и других лагерных объектов в больницу Севлага отправлялись наиболее тяжелые, часто безнадежные больные, справиться с которыми на местах было не под силу. Чтобы облегчить страдания этих больных и помочь их сердцам, врачи производили прокол брюшной стенки специальной иглой и выпускали асцитическую жидкость, которая шла на выброс.

Для использования асцитической жидкости в лечебных целях с максимальным вниманием при всесторонних обследованиях врачами подыскивались больные асцитом, чья АЖ использовалась как кровезаменитель в лечебном процессе.