Я- Хюррем! (СИ)

— Слишком просто, — хищно оскалилась я, не сдержавшись. – За себя я бы ее не тронула и пальцем, Сулейман бы сам придумал наказание. Но за ребенка – порву.

Валидэ одобрительно кивнула и предложила мне поесть. Есть не хотелось, но отказываться тоже было неудобно. Поэтому мы уютно расположились вокруг низенького столика с узорчатой столешницей и принялись вкушать принесенные Гюльнихаль — хатун яства.

Приготовлено все было умело и с душой, но душа требовала пиццы или лазаньи. Или, хотя бы, шаурмы. Мысленно хихикнув при фантазии о том, как я вдохновенно учу повара делать донер, я неожиданно поняла, что странные боли внизу живота мне не померещились.

-Хюррем? — испуганно кинулась ко мне Хафса.

— Б...ть! – от души выругалась я, хватаясь за живот. – Больно — о!

— Немедленно зовите повитуху! Султанша рожает! –рявкнула на слуг Хафса. Не успела я подивиться странному обращению, как меня уже подхватили заботливые руки слуг и перенесли в постель, а там и лекарша прискакала вместе с повитухой.

Дальнейшие двенадцать часов слились для меня в непрерывную череду боли, схваток, криков и попыток тужиться. Ребенок был крупным, чувствовалось, что меня словно бы разрывает на две части, и я искренне опасалась, что после родов султан ко мне точно не подойдет. Будет все болтаться, как ложка в стакане, какое уж тут удовольствие… И упражнения Кегеля не помогут!

И что мне останется делать тогда?

Рядом кто — то тоненько молился, прося Аллаха послать мне скорейшего разрешения от бремени. Я изредка рявкала «Ин ша Аллах!», соглашаясь, что добрый Боженька мог бы и помочь несчастной деве в беде. Однако ж он не спешил, и только к утру следующего дня на свет появился маленький красный комок, который первые минуты не подавал никаких признаков жизни.

В покоях валидэ воцарилось на миг траурное молчание.

— Дай сюда! — заорала я на лекаршу, требуя немедленно дать мне ребенка. Мне не противились, и спустя миг в руки легло тяжелое и холодное тельце.

— Мне жаль, госпожа… — тихо сказала она.

— Не дождетесь! – мое озверение пугало всех находящихся в этом зале. –Не для того я его носила!

С этими словами, не обращая внимания на вытянувшиеся лица валидэ, повитух и служанок, я принялась делать сыну (все — таки сын!) массаж сердца.

Минута… другая… и вдруг ребенок под моими ладонями дернулся и задышал. Вот так — то!

Повитуха мгновенно выхватила у меня сына и со всего маху стукнула по маленькой попке. Он дернулся и сердито квакнул. Не закричал, именно квакнул – но мне и этого было достаточно. Я всхлипнула от облегчения и наконец — то потеряла сознание.

Спустя час в покоях валидэ султан Сулейман взял на руки своего четвертого сына. И одного из двух выживших.

— Как он похож на Хюррем… — мечтательно протянул султан, впечатленный рассказом матери о подвиге любимой женщины.

— Она очень сильна духом, Сулейман, — с гордостью глядя на бледную, разметавшуюся на простынях девушку, сказала Хафса. –И сведуща в медицине, как оказалось. Повитуха была поражена.

— Повитуха могла не спасти моего шехзаде, — нахмурился Сулейман. Женщина, стоявшая чуть поодаль, побледнела. – И, если бы не Хюррем, мы бы его уже похоронили.

Здесь валидэ просто не нашла, что возразить.

— Но она помогла появиться ему на свет, и потому я дарю ей поместье в Сарухане, и тысячу акче, — подытожил щедрый по такому счастливому поводу султан. Женщина вскрикнула от радости и кинулась целовать ноги падишаха.

— Как ты назовешь сына? –любовно поглаживая маленькую пяточку, торчавшую из пеленки, поинтересовалась валидэ. Султан пожал плечами. В честь отца называть точно не хотел, а идей в голову пока не пришло.

— Давайте назовем его Мехмед… — неожиданно послышался с постели слабый голос очнувшейся султанши.

— Какое чудесное имя, — согласилась валидэ. Султан только кивнул. Он вспомнил рассказ Александры. Но та неожиданно его удивила.

— Моего дедушку звали Михаил… По — турецки «Мехмед», — тихо сказала она. –Я бы очень хотела, чтобы моего первенца звали именно так.

— Как скажешь, Хюррем Султан моя! – ласково улыбнулся Сулейман.

Спустя час молодую мать вместе с сыном перенесли в ее новые покои, более просторные и украшенные по вкусу валидэ. Хюррем оценила такую о себе заботу и искренне поблагодарила Хафсу, отчего та пришла в смущение. До этого если и благодарили, то фальшиво, то и дело заглядываясь на ее собственные покои. Александре –Хюррем было все равно, она прекрасно жила и в маленькой комнатке рядом с покоями Сулеймана, но благодарила за внимание к себе искреннее. Валидэ все больше влюблялась в новую невестку, совершенно искренне забыв об их первоначальных разногласиях. Вот и сейчас она сидела в новых покоях молодой султанши и пыталась вспомнить, каково это – нянчить детей. Сулейман сказал, что церемония имянаречения пройдет через пару часов и удалился, оставив женщин заниматься с новым наследником.

— Как же я хочу шаурмы… — неожиданно протянула новая султанша, баюкая сына.

— Что — что ты хочешь? –удивилась валидэ.