Я хочу стать Вампиром…

— Вы знаете, — после некоторого раздумья произнес Мастер, — вы можете в полной мере насладиться прогулкой по городу, погода сегодня как раз пасмурная и располагает.

— Мы тебе не нужны? — уточнила Эфрат.

— Здесь? Нет. Мне нужно, чтобы вы отправились на прогулку по городу, — ответил он и снова скрылся в своей мастерской.

Эфрат и Рахмиэль закрыли за собой двери и спустились вниз по узкой лестнице, которая, если увлечься, способна привести в один из подвалов, а оттуда есть все шансы попасть в один из подземных ходов, созданных здесь когда-то давно. Видимо, в один «прекрасный» день кому-то надоело имитировать любовь к людям и было принято решение улучшить качество жизни. Эфрат всецело разделяла такую позицию, а потому держала в памяти карту подземных ходов, пусть и никогда ей не пользовалась. Или почти никогда.

— Как насчет ресторана? — поинтересовалась Эфрат, наблюдая за движением ветра во дворе дома.

Глава десятая. В крови и пламени

— Когда душе не за что держаться на земле, она начинает хвататься за небо, чтобы сохранить равновесие, а если и тогда ей это не удается, душа покидает этот мир и отправляется в следующий, — прочитала Эфрат и тихо закрыла книгу.

— Я не знал, что ты читаешь на иврите, — ответил Рахмиэль.

— Я не знала, что ты — нет. Зато теперь у тебя будет достаточно времени для того, чтобы это исправить. Это и вообще все что угодно, если ты будешь достаточно осторожным.

— Это как?

— Например, не будешь одеваться во все черное и носить одежду прошлых веков. Не будешь жить на одном месте дольше десяти лет. Научишься выдерживать срок годности дружбы и… — Эфрат не успела закончить предложение.

— Срок годности дружбы? — перебил ее Рахмиэль.

— Да. Ты всегда будешь выглядеть примерно одинаково. Люди захотят узнать, а как это тебе это удается. Одно дело, если ты просто не скажешь им, они будут тебя ненавидеть, лезть в твою жизнь, демонстративно исключать из своего бесценного общества, все это создаст некоторые осложнения, не более. А вот если они вдруг поймут, что ты не делаешь ничего сверх того, что делают они… вот тут ты попался. Если они вдруг поймут, что то, что есть у тебя, нельзя купить за деньги и вообще, им это недоступно. Нет. Никогда. Никак. В этот момент у твоего порога появятся крестьяне с вилами.

— То есть тот факт, что мы говорим об этом в книжном магазине, где слышно каждое твое слово, не считается за излишнюю разговорчивость?

— Здесь можно, — Эфрат улыбнулась и поставила объемную книгу обратно на полку. — Во-первых, здесь просто можно, а во-вторых, в мире сегодняшнего дня люди не признают даже Господа бога, даже если та или тот по неосторожности спустятся на землю, ошибившись дверью.

— То есть мы с тобой открыли правильную дверь?

— Я ни на секунду в этом не сомневаюсь. — Эфрат коротко кивнула стоящему за кассой продавцу, тот ни слова не говоря скрылся за дверью для персонала и через несколько минут вышел оттуда с подносом, на котором стояли два бумажных стаканчика. Он молча поставил поднос на стеллаж с книгами в нескольких шагах от Эфрат и Рахмиэля. Затем так же, ни слова не произнося, вернулся к своим обязанностям.

Рахмиэль подошел к подносу. Со дна безупречно белых стаканов на него смотрела густая бордовая жидкость.

— Я не уверен, должен ли сохранять молчание. — Он взял стаканы с подноса и протянул один из них Эфрат.

— Да вообще без разницы, — ответила она и поднесла стакан к губам.

— Что еще в этом городе принадлежит …, — он на мгновение замешкался, — где еще можно свободно разговаривать?

— Спроси лучше, где нельзя, — со вздохом ответила Эфарт.

— Мы весь день бродим по городу, — Рахмиэль тоже сделал глоток, — и мне кажется, не осталось такого исторического памятника, который мы бы ни удостоили своим вниманием. Мы также сделали тысячу и одну фотографию, чтобы затем в твоих соцсетях появилась тысяча и одна сториз. Что мы делаем?

— Ясно даем понять, что вернулись в город, — ответила Эфрат и добавила, — тебя там тоже отмечают. Хотя, теперь я уже не уверена, что твои родители так уж за тебя переживают.

— Это при том, что Йозеф ясно дал понять, что делать этого не стоит?

— Это при том, что Йозеф ясно дал понять, что делать этого не стоит, — подтвердила Эфрат.

— Я так понимаю, у нас есть какие-то дальнейшие планы? — Рахмиэль поставил было опустевший стакан обратно на поднос, но Эфрат жестом остановила его и сжала свой стакан чуть крепче.

— О, еще как, пойдем, я тебя просвещу. — Она взяла его за руку и, улыбнувшись продавцу в знак прощания, направилась к двери.