Я красавчик. И это бесспорно

Игорь Владимирович кладёт лист бумаги на стол и внимательно вглядывается в меня.

— А что, собственно, стряслось? С работой, на удивление, вы справляетесь. Вчера заключили очень выгодный контракт. Ваша группа очень успешна. Кто-то вас обидел? Слово не так сказал?

Мне надо либо соврать, либо сказать что-то, максимально близкое к правде.

— Я нашла другую работу, — лгу. Врать я не умею. По мне видно.

— Деньги? — кривит босс губы. — Нет проблем, мы повысим вам зарплату.

— Дело не в деньгах. И с коллективом всё хорошо, — лихорадочно соображаю, как же выкрутиться.

— Ясно, — большая ладонь босса ложится на стол, припечатывает моё заявление. — Вам что-то наговорил Вячеслав Андреевич?

Он выговаривает имя Ветрова так, словно у него в зубах что-то неприятное застряло. Я молчу. Мне нечего сказать. Не хочу жаловаться. Как-то это неправильно. Пауза затягивается.

— Идите работайте, Надя, — босс устало откидывается в кресле. Я вижу, как его рука шарит по столу. Он ищет пачку сигарет, которой на столе не наблюдается.

— Но… — пытаюсь возразить, но Игорь Владимирович властно указывает рукой на дверь. — Встала. Вышла. По коридору. В свой отдел. Работай! А с Ветровым я сам разберусь.

У меня временный ступор. Он что, намекает, что подобное здесь уже случалось?..

— Надя, иди, — уже помягче, и я вскакиваю, но ухожу и оглядываюсь. Меня так и подмывает спросить, забросать вопросами, узнать…

Несмотря на то, что Ветров повёл себя как скотина, я не могла поверить, что он настолько мерзок.

— Ты где пропадаешь? — накинулась на меня Соня-Соник, как только я перешагнула порог. — Мы тебе телефон оборвали, думали, что-то случилось. Проспала, да?

— Да. И телефон забыла включить, — снова ложь. Им я тоже ничего не могу рассказать. Ни синей Соне, ни задумчивому Гере. Никто из них не виноват. И страшно подумать, что будет, когда всё закончится. Когда не станет «Тау Плюс».

Мне нужно было настоять на увольнении. Хотя бы потому, что я не могу смотреть им в глаза. Гере, который меня натаскивал. Никитосу, что всё время подбадривал, Гению, который подсказывал и умел видеть намного глубже, сквозь линии и штрихи. И даже синей Соне. Она немало крови моей попила, но как-то же мы притёрлись?

Я сажусь за компьютер и делаю вид, что работаю. Все понимают: что-то не так, но расспрашивать никто не спешит, и я благодарна за это.

Ближе к обеду я вспоминаю, что телефон мой так и валяется отключенный, Много пропущенных звонков. Мама. Сеня. Сенина мама. Незнакомый номер.

Телефон трезвонит, я не успеваю досмотреть список звонивших абонентов.

— Надя, — далёкий голос Сени способен залечить любые раны. — Никак не могу дозвониться до тебя. Как ты? Всё хорошо?

Он встревожен, а у меня слёзы из глаз от его заботы.

— Всё хорошо, телефон отключала. Муся держится, Данька — тоже. Мы тут с мамой твоей навещали его. А ты чем нас порадуешь?

— А я золото везу, — смеётся он, и от его смеха — душа перестаёт сжиматься, готова расцвести и танцевать.

— Поздравляю! — визжу на весь коридор и прыгаю, как сумасшедшая. Это эйфория. Гордость. И, наверное, счастье, потому что нет ничего светлее этого мига, который мы переживаем вместе, находясь друг от друга за сотни километров.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты когда домой? — может, это и неправильно, что я спрашиваю об этом. Эгоистично. Но я так хочу его увидеть. Поговорить. Посмотреть в глаза. Мне его не хватает.

— Скоро, очень скоро, потерпи, — Сеня снова смеётся. — Я соскучился, очень соскучился, Надя, — это уже серьёзно, до замирания сердца, когда в горле застревают слова и не знаешь толком, что ответить.

Совсем недавно такие же слова мне говорил другой человек. И ничего, кроме досады я не испытывала. А сейчас я лечу лёгким призраком в далёкие дали, чтобы хоть мысленно побыть с Сеней рядом. Чувствую по-другому, воспринимаю иначе.

— Мы тоже скучаем, — лукавлю и трушу. Боюсь сказать «я», прикрываясь Мусей и Сениной мамой. Почти невыносимо сказать единственную правду, потому что не хочется разрушить то, что протянулось между нами светлым лучом.

— До встречи, Надя, — где-то там, на заднем фоне, какие-то звуки. Сене некогда. У него дела. И я со вздохом отключаюсь. Стыдно, но я прижимаю губы к экрану. Прижимаю, чтобы ещё хоть на немного задержать тепло нашего разговора.

Вздыхаю. Прихожу в себя. Телефон снова звонит, но я не спешу. Мне нужна крохотная передышка.

Опять незнакомый номер. Почему-то тревожно. А вдруг что-то с Данькой?..

— Слушаю, — почему-то сразу кажется: это неприятный, тревожный на двести процентов звонок.

— Вас зовут Надя? — спрашивает незнакомый мужчина.

— Да, — сжимаю пальцы покрепче. Дурное предчувствие накатывает волной.

— Вы знаете Вячеслава Ветрова?

Опускаю веки и медленно считаю до десяти.

— Д-да.

— Он разбился вчера на машине. Находится в реанимации. Приезжайте.

В тот момент я не задавалась вопросами, почему я. Меня тряхнуло, как при столкновении. Я словно тоже побывала в аварии. Как в тумане записывала адрес больницы и металась, не зная, что делать.