Я красавчик. И это бесспорно

— С ним всё хорошо, Надь. Это я… немного не в форме. Кровотечение открылось. Беременная я была. Ну, и так, по мелочи. А с Игорьком всё хорошо, не тронул его Денис. Ты права была, Надь. Верить не хотела. Хоть он иногда… в общем, всякое бывало. Терпела и дотерпелась.

Мне даже страшно представить, что там «по мелочи», если Наташа рассказывать не хочет.

— Наташа, ты скажи, где вы, мы приедем. Я с врачом поговорю.

— Забери меня, а? — просит сестра.

— Если врач разрешит, — не хочу обещать то, что вдруг не смогу исполнить.

Наташка снова тяжело дышит в телефон, и я понимаю, что вряд ли её отпустят. Но хотя бы Гошку заберём — и то хорошо. Она называет номер больницы, и я больше не могу ждать. Отпрашиваюсь и звоню Сене.

— Надо было вчера как-то её расспросить, — твержу я как заведённая, пока он везёт меня в больницу.

— Надя, — вздыхает Сеня, — то, что случилось, уже не изменить. Есть возможность помочь сейчас. Поэтому не изводи себя напрасно.

Он обнимает меня за плечи, успокаивая. Я прижимаюсь лбом к его плечу, черпая силы.

— Всё хорошо, — гладит он меня и целует в макушку, и в больницу я вхожу уверенным шагом. Правда, меня хватает ненадолго.

В палате их двое. Она и бабулька в гипсе. Ещё две кровати пустуют — больные вышли прогуляться. Бабулька то ли спит, то ли делает вид. Глаза у неё закрыты.

У Наташки и лицо разбито, и руки синие.

— Не рыдай! — прикрикивает она на меня. Характерец, однако. Не спрячешь.

— Ты в полицию заявила? — спрашиваю, сдерживая слёзы. Я готова Дениса своими руками задушить.

— Нет, конечно, — кривит она разбитые губы, — с лестницы упала. И не лезь, прошу. С Денисом… всё. Разведусь. И сама разберусь, что к чему. Максим как?

— Максим у нас. Сеня с ним в больницу ходил. Лёгкое сотрясение мозга и трещины в рёбрах. А твой врач сказал, что тебе ещё хотя бы с неделю нужно лечиться. Поэтому не обсуждается. А Игорька мы заберём. На выходные домой едем, к родителям. Мальчишек можем дедушке с бабушкой оставить. У Максима уже каникулы.

— Ладно, пусть так, — у Наташки лицо пустое, безжизненное какое-то.

— Естественно, мы будем тебя навещать.

— Не нужно, не нянчись, — обрывает меня резко.

— Наташ, ну почему ты такая? — вздыхаю, понимая, что вряд ли достучусь до неё.

— Какая уж есть, — огрызается она и отворачивается. Молчит.

Сеня берёт меня за руку. Он не вмешивается и молчит. И лишь этот жест — моя настоящая поддержка. Я не готова пока сдаться. Другой рукой я Игорька к себе прижимаю. Он и на ребёнка не похож. Слишком тихий. У детей в таком возрасте — моторчик в заднице, усидеть не могут. А Гошка как тень. Видимо, воспитание Дениса сказывается.

— Навестили? Идите, — каркает Наташка, не поворачивая головы. Я глажу её пальцы, но она не откликается.

— Завтра я заеду после работы, — говорю твёрдо и встаю. Лучше дать ей время очухаться.

— Надь, — останавливает меня её голос на пороге. Я оборачиваюсь, но она всё так же отвёрнута. Не смотрит на меня. — Ты прости меня, ладно? За всё.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я не сержусь, Наташ, — и это правда. — Мы же семья, хоть ты почему-то всеми силами хочешь об этом забыть или не помнить. Отгородиться. Но я всё равно люблю тебя. Ты моя сестра. А это, знаешь ли, навсегда.

Гошка в машине уже оживает.

— Дядя, дашь порулить? — спрашивает у Сени, подпрыгивая у меня на коленях. «Р» у него получается картавая, видимо, недавно научился выговаривать.

— Вот как приедем домой, так и дам, — улыбается Гошке мой мужчина. — А сейчас нельзя. Движение большое.

Он не забывает о своём обещании и берёт его к себе, как только мы въезжаем во двор. Гошка фырчит, и лицо у него важное. А я давлюсь слезами, думая, какая у него была жизнь с родным отцом, что не гнушался «воспитывать» такую кроху.

Гошка очарован Мусей. Муся любит всех, но она мама, поэтому беспокоится о своём потомстве.

— Ты не поверишь. Она пыталась их в другое место перетянуть сегодня. Прячет, — смеётся Сеня, наблюдая, как Гошка держит Мусю под лапками и, прижав к себе, носит её по кухне, как живой мешок. Муся терпит.

— Завтра едем к бабушке с дедушкой, — ставлю в известность Максима. — Мама сейчас в больнице. Помочь вы ей можете только тем, что будете живы, здоровы, сыты и присмотрены.

— Не останусь! — упрямится Макс, и Сеня меня останавливает: я готова если не спорить, то переубедить племянника.

— Пусть остаётся с нами. Он уже взрослый. Правда, Макс? Пока ты будешь работать, у него и здесь много разных дел найдётся. Будет мне помогать. Ну, а к бабушке с дедушкой в гости съездим все вместе.

И я сдаюсь. Папа. Нелёгкий разговор. Звонить не стала, чтобы маму не тревожить на ночь глядя. Лучше завтра в дороге предупрежу.

— Не бойся, трусиха, — обнимает Сеня меня за плечи. — Никуда не денется твой отец. Выдаст выгодно дочь замуж. Я ему расскажу про машину, квартиру, столичную прописку, серьёзные намерения и озвучу бизнес-план на будущее.

Я смеюсь. Смех выходит немного нервный. Но Сеня умеет успокаивать.

— Отличные перспективы, — целую его в щёку. — Но про серьёзные намерения лучше скажи в первую очередь.