Я краснею. История девочки, ставшей красной пандой

– «Маргаритка» потеряла сегодня постоянного покупателя! – прошипела она. Потом повернулась и пулей вылетела из магазина.

Тайлер заливался смехом, пока я семенила следом за ней.

По пути домой мама торжествовала:

– Какая удача, что я всё узнала. Этот дегенерат больше к тебе и близко не подойдёт!

Я держала рот закрытым. Я была в таком ужасе, что не могла произнести ни слова.

«Как мне после такого говорить с подругами? А что про меня начнут болтать в школе? Она вообще понимает, как сильно унизила меня у всех на глазах?»

И тут тоном, которым когда-то говорила моя воспитательница в детском саду, мама произнесла:

– Я должна ещё что-нибудь знать, Мэй-Мэй?

* * *

«А-а-а-а-а-а-а!»

Я, как озверевшая, орала в подушку. По дороге домой я пыталась вести себя так, будто всё в порядке. Но после того, что случилось, как вообще хоть что-то могло быть в порядке?

«А-а-а-а-а-а-а!»

Этот вечер был одним сплошным кошмаром. И всё началось с этих идиотских рисунков. «О чём ты думала? Зачем нарисовала всю эту чушь? Это ужасную, отвратительную, девчачью ерунду?» – в ужасе думала я.

И маме непременно надо было это увидеть! Разумеется, она слетела с катушек. Но теперь она сидела в гостиной и делала вид, что всё в полном порядке, и папа готовил на кухне, будто ничего не произошло. А я лежала в кровати и кричала в подушку.

И тут я поняла, что никак не могу показаться в школе. В «Маргаритке» было столько моих знакомых! Там я тоже больше не могла появляться! Там абсолютно все слышали мою маму. А если не слышали, то им расскажут. Слухи так работают. Скоро все будут знать о девочке с рисунком Девона-русалки.

Я встала и начала мерить комнату шагами.

«Всё хорошо, ты просто переедешь в другой город, сменишь имя. Конечно, а что такого? Я всегда хотела жить в Буффало».

Я остановилась и посмотрела на нашу с мамой фотографию. На ней мне было года четыре или пять, а рядом стояла мама, улыбающаяся, счастливая, гордая своей малышкой Мэй-Мэй. Моя милая мамочка, которая сровняла меня с землёй на глазах у всех знакомых! Волны ярости поднимались внутри меня, кровь закипала.

«Нет, надо успокоиться, – пыталась я мысленно себя утихомирить. – Зачем я себя накручиваю? Всё же из-за меня случилось. Я сама это нарисовала. А мама любит меня. Она хочет для меня самого лучшего. – Я посмотрела на себя в зеркало. – Ты её гордость и радость, будь достойна!»

Смотреть себе в глаза было невыносимо. Я чувствовала себя такой виноватой, такой грязной. И я сама послужила этому причиной. Я подвела маму. Подвела всю свою семью. Зачем нужно было делать эти ужасные рисунки? Если я правда была Ли, нужно было начинать вести себя подобающе.

Я взяла тетрадь и вырвала страницы с рисунками. Потом скомкала их и бросила в мусорное ведро. Вернувшись к зеркалу, я посмотрела себе в глаза и мысленно поклялась: «Это никогда больше не повторится».

После всех драматических событий вечера я едва держалась на ногах. Я мечтала лечь в кровать и хоть на секунду забыть весь этот ужас.

На улице ветер отчаянно трепал деревья. Казалось, начинается сильная гроза. Я подошла поближе к окну. Ветер выл, раскачивая ветки деревьев в саду с такой силой, что, казалось, они вот-то обломаются.

Я забралась в кровать и обняла плюшевую собаку.

– Всё же будет хорошо, Уилфред? – спросила я его.

Так и не получив ответа, я выключила свет и с головой накрылась одеялом.

Но уснуть не удавалось, по крайней мере, уснуть глубоко. Всю ночь я крутилась с боку на бок, а под утро мне приснился странный сон о храме. Я увидела, как глаза каменных панд загорелись зловещим красным огнём. Затем статуи треснули и взорвались, выпуская в небо лучи белого света. Словно бегущие с корабля крысы, сотни панд посыпались с крыши Храма.

Потом друг друга сменяли странные, непонятные картинки. Мне снился Девон в образе тритона с моих рисунков, который бился как рыба, лёжа на земле. Распускались цветы, но вместо сердцевин у них были лица «4 Town». Я увидела голову мамы в большой миске. Её глаза были открыты, она смотрела прямо на меня. Каждая картинка обжигала меня, как разряд электричества.

Наконец мне приснилось, что я снова в храме. Панды, окружавшие Сунь Йи, ожили. Их красные глаза горели, они прыгнули с гобелена прямо на меня...

Глава 11

Нa следующее утро я проснулась какой-то потрёпанной. Солнце нещадно заливало комнату, открыть глаза было невмоготу. «Не хочу вставать», – простонала я. В голове гудело, точно я совсем не спала. До того реалистичные кошмары приснились.

Мама с папой были на кухне, играло радио. Судя по ароматам, мама делала рисовую кашку.

– Мэй-Мэй, ты уже встала? – крикнула она мне из кухни. – Завтрак готов.

Я тихонько улыбнулась. Наверняка она мне там уже выложила на каше счастливое лицо из яиц и зелёного лука. Это у нас «эксклюзив для Мэй-Мэй».

Я ещё не выбралась из кровати, как до меня снова донёсся мамин голос:

– Ай-я! Никаких сладостей!

Это папа попытался стащить булочку – каждое утро он за своё. И каждое утро мама ловит его с поличным.