Я — легенда

Шатаясь, он подошел к верстаку. Взял маленькую янтарную таблетку, подержал на ладони, понюхал, попробовал. Ему казалось, что вся надежная твердь разума уходит из-под его ног. Весь костяк его жизни рассыпался на глазах, и это было страшно.

Но что он может поделать против вещественных доказательств? Таблетка, и то, как загар вдруг посыпался клочьями с ее ноги, и как она шла по полю, стараясь не поднимать глаз, и ее реакция на чеснок.

Невилл плюхнулся на табуретку, разглядывая деревянный молоток, валяющийся на полу. Медленно, старательно его мозг анализировал факт за фактом.

Когда он впервые ее увидел, она бросилась бежать. Уловка? Нет, ее испуг был неподдельным. Должно быть, его оклик ошарашил девушку, хотя она наверняка ждала чего-то подобного. На миг она напрочь позабыла о своем задании. А потом, когда успокоилась, сумела внушить ему, что среагировала на чеснок просто из-за больного желудка. И врала, улыбалась, притворялась согласной на любое испытание, – а сама тем временем осторожно вытянула из него всю информацию, за которой ее послали. А потом захотела уйти, но не смогла – из-за Кортмана и остальных. Тут-то он и проснулся. Они обнялись, они…

Его побелевший кулак обрушился на доски верстака. «Я любила тебя». Ложь. Ложь! Его пальцы скомкали письмо и с горечью отшвырнули.

От ярости словно костер запылал в голове, и Невилл, прижав к вискам ладони, застонал, зажмурился.

Потом его глаза открылись. Он медленно соскользнул с табуретки и вновь поставил микроскоп на подставку.

Остальная часть ее письма не была ложью – это он знал наверняка. Знал без всяких доказательств – материальных, вроде этой таблетки, или словесных. Он знал то, чего, по-видимому, не знали даже Рут и ей подобные.

Он долго смотрел в окуляр. Да, он знал. И признание того, что предстало сейчас его глазам, изменило весь его мир. Какой же он неумеха и глупец, что не смог предвидеть такой поворот событий! Хотя сто, тысячу раз читал в учебнике эту фразу. Но даже и не подозревал обо всей ее важности. Коротенькая фраза, но сколько в ней смысла!

«Бактерии способны мутировать».

Часть четвертая Январь 1979 года

20

Они приехали ночью. Приехали на своих черных автомобилях, с прожекторами и ружьями, топорами и копьями. Вынырнули из мрака под надсадный рев моторов. Длинные белые руки прожекторов разорвали на части бульвар, взяли в тиски Симаррон-стрит.

Когда они приехали, Роберт Невилл сидел перед глазком. Отложив книгу, он лениво глазел на улицу, когда вдруг прожектора направили лучи белого света в бескровные лица вампиров и те с визгом завертелись волчком, косясь своими темными звериными глазами на слепящие огни.

Невилл отпрянул от глазка. Его сердце отчаянно заколотилось. Какое-то время он, дрожа, простоял посреди темной комнаты, не в силах решить, что делать. У него перехватило горло. Рев моторов проникал даже сквозь стены дома, несмотря на всю звукоизоляцию. Он подумал о пистолетах в комоде, об автомате, лежащем на верстаке, подумал, что должен отстоять свой дом.

Но тут же сжал кулаки, впившись ногтями в мякоть ладоней. Нет, он принял решение – то, которое вынашивал несколько месяцев. Он не будет сопротивляться.

Ощущая какую-то давящую тяжесть под ложечкой, он вернулся к глазку и посмотрел в него. Улица превратилась в арену, где под беспощадным светом прожекторов разыгралась недолгая схватка. Люди кидались на людей, по мостовой грохотали сапоги. Раздался гулкий выстрел; потом еще.

Двое вампиров повалились на бок. Четверо мужчин схватили их за руки и приподняли, двое других вонзили блестящие наконечники копий вампирам в грудь. К ночному небу взлетели вопли – и лицо Невилла исказилось. Он ощутил, что его грудь разрывается от тяжелого дыхания.

Люди в черном прекрасно знали свое дело. В поле зрения Невилла оставались семь вампиров – шесть мужчин и женщина. Люди в черном окружили этих семерых и, удерживая их руки, бессильно молотящие по воздуху, глубоко вогнали в их тела острые как бритвы пики. На черную мостовую струями полилась кровь; вампиры умирали один за другим. Невилл почувствовал, что дрожит все сильнее и сильнее.

«Значит, это и есть новая цивилизация?» – пульсировала мысль.

Он пытался убедить себя, что они поступают так по необходимости, но личная встреча принесла ужасное прозрение. Разве обязательно устраивать такую грязную, кровавую бойню? Зачем проводить операцию ночью, с таким шумом, с такой суетой, когда можно тихо-мирно разделаться с вампирами днем?

Роберт Невилл чувствовал, как его крепко сжатые кулаки мелко трясутся. Ему не нравилось, как выглядят эти люди, не нравилась устроенная ими методичная бойня. Они больше походили на гангстеров, чем на людей, вынужденных выполнять свой долг. Их лица, белые и окаменевшие в свете прожекторов, выражали злобное торжество. Жестокие, бесстрастные лица.

Внезапно Невилл, опамятовавшись, резко встрепенулся. Где же Бен Кортман?