Я люблю дышать и только

«А.В.» вошла и сразу обозрела мое жилище и втянула воздух непроветренной квартиры.

— Упиваешься горем? — Орлиный профиль вонзился в меня.

— Не знала, что моя персона вас еще интересует? Большинство разбежалось, как крысы.

— Я не как все, ты забываешься Кира. Даже в горе не стоит хамить и распоясываться.

— Два года вас не беспокоила моя персона. Я почти рыдала от жалости к себе и истерила оттого, что боялась ещё одного бессмысленного разговора на больную тему, которого не выдержу.

За то время, что я плакала и приводила себя в порядок, пила воду и пыталась преодолеть икоту, Александра Владиславовна, шелестя подолом юбки, прошла на любимое место Артёма и уселась в кресло, молча разглядывая мои попытки успокоиться.

— Хватит, Кира. Ты стала некрасивой и угрюмой. Делу это не поможет.

— Что поможет? — Выкрикнула я. — Вы всегда всё знаете. Смогли вы помочь своей любимой Алисочке? — Нет же, — я внезапно остановилась, взглянув в лицо «А.В.». Выражение было спокойное и насмешливое.

— Если ты замолчишь, я попробую тебе кое-что сказать, — она помолчала, и плотно сжав губы, стирая помаду, начала говорить. — Ты должна перестать бегать на могилу Артёма. Не ходи ещё год. Дай ему покой. И себе, дай возможность видеть во сне, не только могилу любимого человека. Оставь каплю на просвет.

— Просвет? — Завопила я как безумная.

— Ты должна выйти замуж, — продолжала, как ни в чем не бывала, пожилая дама.

— Вы что? Как можно? — Я была искренне потрясена.

— Есть ведь человек, который не отходит от тебя и подставляет руки, в которые ты можешь спокойно упасть, не боясь плюхнуться в лужу.

— Вы что, следили за мной? Вам мало ваших внучек, которые живут по вашим неуклонным правилам?

— Кстати о внучках. Я придумала, что можно сделать, чтобы Алиса, наконец, вышла на сцену, нет на экран. Это круче, как вы теперь говорите. И ты ей в этом поможешь, — «А.В.» победоносно посмотрела на меня, потом взяла куклу в руки и прижала к себе. — Как тогда было всё легко и просто, даже воздушно, — она не стала объяснять, когда и кому было так хорошо. — Правильно, что куклу ты вынула, она даёт тепло тех людей, которые умели любить.

— Александра Владиславовна, — обратилась я к гостье, опустившись в изнеможении на стул. Я устала, и ни на что у меня сил нет.

— Ты врёшь и мне, и себе. Только сейчас начнется твоё время, так же как и Алисино. Нужно было только дождаться. Не стану тебя сейчас сильно перегружать информацией. Через два дня я тебя жду. Ты приведи уж себя в порядок, а то и Тим тебя бросит. Тебе чуть больше тридцати пяти — замечательное время для начала самостоятельной жизни. Ты ещё молода, но уже много знаешь.

«А.В.» встала, погладила кресло Артёма и прижала руку, которой трогала кресло к губам. И тихо произнесла: — «Помоги ей и всем нам».

Я настолько оторопела, что не заметила, как гостья ушла.

* * *

Внезапно зазвонил телефон и ласковый голос Мары поинтересовался, могу ли я сейчас принять её и Филиппа Сергеевича.

Её звонок прервал нелёгкие размышления, и меня устраивало, что следователь будет домогаться правды не только от меня, но и от Мары.

Они вошли, долго отряхивались от снега, пытаясь замять неловкую паузу. Я ставила чайник и искала по сусекам, чем бы угостить непрошеных гостей.

— Кира Александровна, я знаю, что я вам надоел, и что у вас нет никаких продуктивных мыслей по поводу исчезновения ваших подружек.

— Угадали. Я надеюсь послушать вас.

Мара сделала умоляющее лицо, означавшее — перестань иронизировать, дело очень серьёзное.

— Итак, начинаю своё повествование — догадку. Я сумел поговорить со многими членами вашего густонаселенного острова «Останкино» и выяснил, что примерно десять лет назад на первом канале появилась рыжеволосая молодая холеная женщина, которая ни с кем не вступала во взаимоотношения. Она, то есть, Алиса Петровна Дашкова, тихонечко ходила по коридорам, заглядывала с извиняющейся улыбкой в павильоны и ничего никому не говоря, выходила на улицу. У входа её всегда ждала Александра Петровна. Алиса что-то быстро объясняла сестре и тогда уже в «Останкино» входила младшая Дашкова.

Вот она, как раз не молчала. Молодая женщина заводила знакомства со всеми, кто сидел в кафе «Макс», проникала на записи различных программ, сначала робко, потом уже смелее начинала посещать гримерный цех, знакомясь с гримерами, а через них с художниками по костюмам и со многими артистами, пом. режами и т. д.

— И что? Они готовились вступить в новое дело и пытались понять, кто и что им нужен. Не вижу здесь ничего удивительного.

— Разве? — Филипп Сергеевич иронично приподнял брови. Как они вообще попали на ТВ? К вам и вашим подругам они не обращались за помощью. Так мне сказала Мара.

— Ко мне бессмысленно было обращаться, я там еще не работала. Остальные не знаю. Никогда не спрашивала, — я взяла сигарету и сердито посмотрела на трясущуюся Мару.

— Я попытался узнать, как никому неизвестная молодая дама прорвалась в «Святая святых». Я напряглась, потому что способ проникновения на ТВ знала только я.