Я люблю дышать и только

— Ничего подобного, — радостно возвестил прокурорский работник. Девочку Алю в деревне, которая принадлежала той самой фрейлине, увидела мать фрейлины царицы. Девочка пела в деревенском церковном хоре, когда проходили службы. А по вечерам бегала в кабачок, который находился неподалеку в маленьком городке, и пела куплеты и разные развеселые песенки перед посетителями заведения. Таким образом, она помогала семье. Как выяснилось, от нее на поле и в домашнем хозяйстве, пользы было мало, — Филипп Сергеевич перевел дыхание.

— Откуда такие познания? — я была действительно потрясена.

— Дашкова — фамилия фрейлины, а не простой девочки Али Кротовой.

— Вы что копались в генеалогическом древе «А.В.»?

— У «А.В.» не было никакого древа, а была большая бедная крестьянская семья. Увидел ее муж фрейлины именно в кабачке и вознамерился сделать ее своей метрессой, но девочка была не промах. Она побежала к хозяйке поместья и спела ей песенку жалостливую и красивую, — следователь опять остановился.

— Откуда, откуда вы все знаете? Откройте тайну.

— За ваше поведение в отношении меня следовало послать вас к вашим высокопоставленным друзьям. Ну да ладно. Я нашел генеалогическое древо Фрейлины Инессы Дашковой. И выяснил, что она успела убежать в Париж и там написала воспоминания. Они были изданы маленьким, ну очень маленьким тиражом, но при особых связях, я нашел. И я прочитал, но там было далеко не все. То ли фрейлина запамятовала, то ли специально пропускала. И я поехал в Париж. В отпуск. Так бы мне никто ничего дал бы.

— И что?! У меня внутри все трепыхалось и нетерпеливо рвалось наружу.

— Не буду вас мучить. Когда девочка разжалобила и очаровала Инессу, та решила ее удочерить. Детей у нее не было. Это было несовместимо со службой у царицы. Она и брак-то свой скрывала. Каким образом она выманила к себе в гости царскую семью, но они прибыли скромно, без помпезности. Просто на ужин. Алечка была главным сюрпризом. Царь, славился тем, что обожал фотографировать больше, чем править страной. Это венценосец умел делать это гораздо лучше. Сразу несколько портретов молодого дарования было создано царственными руками. Также, государь подарил девчушке браслет и просил его никогда не снимать. Николай Александрович считал, что он принесет Алечке удачу.

— Да. Кто вам все это поведал? — я не могла уняться не только от волнения, но и потому, что мне никто никогда ничего подобного не рассказывал.

— Мне поведала сию историю племянница Инессы Дашковой, которой лет сто, наверное, но память потрясающая.

— Какие же выводы вы, сделали из прослушаного? Браслета, никогда не видела на руке, «А.В.». Может, старушка спутала сразу несколько легенд?

— Думаю, что он был продан, когда надо было спасаться от голода, — следователь задумался. — Либо пришлось откупаться от тех, кто сторожил Игнатия Хильчевского, либо, после того, как примадонне пришлось уйти из театра, а муж потерял человеческий облик, и Алечке пришлось засучив рукава, благо кость крестьянская, кормить всю семью. Дорогая вещь очень пригодилась в таком случае. Не знаю, да и неважно это.

— Что же важно? — я чувствовала, что самый дорогой сюрприз Филипп Сергеевич припас на финал.

— Тетушка Дашкова сказала, что, несмотря на то, что Алечку всячески отрывали от ее мало благородной семьи, она о них беспокоилась и посылала и ездила в деревню. «А.В.» сама писала французской родственнице об этом.

— Где же место рождения будущей любимицы царской семьи?

— Неужели вы не догадались? Я удивлен, — следователь гнусненько захихикал.

— Я не гадалка и не прокурор. Говорите быстрее, а то я начинаю злиться. Вы специально мне мстите.

— Фамилии многим крестьянским родам давались по названию деревни. Кротовка — просто и незатейливо. Хотя, я долго искал просто «Кротово». Их оказалась тьма тьмущая. Но вы, же дали мне время, отняв дело. Я и завелся. Начал последовательно искать и нашел. Между прочим, работа нелёгкая. Похвалите меня, — Филиппок явно надулся на мое упрямое молчание.

На самом деле, я раздумывала, что нам дают эти сведения.

— Я в восторге, дальше то что? Ведь история имеет продолжение?

— Пока нет. Думаю, что Солодова и Дашковых нужно искать там. Кира, поедем вместе. Деревня далеко, одному скучно, да и мало ли что…

— … например, меня убьют или возьмут в заложники? — у меня голова разламывалась от сведений, посыпавшихся на голову. Я же не могу никому ничего рассказать ни Джону, ни девчонкам, и уж тем более семье. Кто же меня отпустит.

Я выложила Филиппу Сергеевичу свои опасения и ждала, когда он отомрет и произнесет, что-нибудь членораздельное.

— Я не могу вас заставить, но уверен, что вас волнует происходящее с сестрами больше, чем меня. Поехали, камрад!

Боялась я ужасно. Даже не знаю, чего больше. Что узнают все, кто останется в Москве, или то, что увижу я. Наша своеобразная дружба со следователем меня пугала. Мне все время казалось, что он меня подставит за то, что я все рассказала Джону и его папе. Его активного интереса я понять не могла. Все его объяснения про Шерлока Холмса и дедуктивный метод меня не успокаивали.