Я люблю свой велосипед. Молодая бесцеремонность. Секреты жительниц Берлина

2. Только после четырех встреч на вечеринках, которые происходили в течение полугода, Юлиана и Франк заговорили друг с другом. «Да» или «Нет»?

3. В течение долгого времени Шарлотта полагала, что Кристиан хотел быть только ее другом. «Да» или «Нет»?

4. «Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал?» – спросил Маркус Тину в конце их первого свидания наедине. «Да» или «Нет»?

Вместе или порознь

Воскресный день, на террасе кафе влюбленная парочка. Глаза блестят, волосы растрепанны, они только что встали и скоро опять отправятся в постель, где в начале любовных историй принято проводить много времени. Жестом они подзывают официантку, которая приносит им счет. И тут звучит обескураживающий вопрос, от которого Купидон свалился бы с небес: Zusammen oder getrennt? – «Платить будете вместе или порознь?» В унисон любовники отвечают: Getrennt! («Раздельно!») И если Купидон не разбился вдребезги при падении, то сейчас он готов испустить последний вздох, агонизируя в пыли, как птичка, побывавшая в лапах кошки.

Мои прагматичные берлинские подруги даже не отдают себе отчета в том, что это самоубийственно для любви. И если во Франции все происходит с точностью до наоборот и является свидетельством явного расположения мужчины, то этот факт превосходит их понимание. «Мужчина платит за тебя? И это считается нормальным во взаимоотношениях между мужчиной и женщиной во Франции? – искренне удивляется моя бывшая подруга по факультету. – Но это такая отсталость!» А если послушать некоторых, то вопрос «вместе или порознь?», сопровождающий оплату 90 процентов счетов, значительно облегчает жизнь женщины. «Если твое свидание потерпело полный крах, оплата собственной части счета дает тебе возможность послать парню ясный сигнал: спасибо, больше в тебе не нуждаюсь, отныне каждый идет своей дорогой». Короче говоря, любая физиологически нормальная берлинка относит мужчин, которые платят за женщину, либо к категории мачо («Кажется, они забыли, что мы тоже зарабатываем себе на жизнь, и иногда зарабатываем больше, чем они!»), либо к категории «папочек» («Это мне напоминает моих родителей, когда они у меня спрашивали, не нужны ли мне деньги!»).

Этот оголтелый феминизм может даже опуститься до карикатуры, когда обычай платить каждому за себя будет сохраняться и после первых свиданий. И пары, на протяжении многих месяцев поддерживающие стабильные отношения, разделяющие кров и постель по выходным, но по-прежнему продолжающие оплачивать счета порознь, совсем не редкость в Берлине. Я признаю практический и даже здравый смысл такого решения, принятого цыпочкой в том случае, если любовные отношения не доставляют радости и в перспективе грядет расставание, – тогда ее решение оправданно и не вызывает сомнений. Но когда установилась прочная и длительная любовная связь, зачем столько сопротивления? Некоторые понижают уровень напряженности в отношениях только после того, как переедут в совместную квартиру. Настоятельная потребность всегда и со все большим упорством отстаивать свою независимость… Этот синдром свойствен молодым немкам. И их очень хорошо понимают в обществе, которое не оставляет молодым матерям другого выбора, как остаться дома на иждивении мужа или сожителя. Разумеется, getrennt убивает романтизм, но способствует утверждению феминизма.

Сексуальное воздержание среди молодых берлинских родителей

Да, после рождения ребенка уже нет былой свободы, и даю руку на отсечение, что уже никуда не спрячешься от грядущих проблем и забот. Кстати, о руке – пусть ее поднимут те, у кого сексуальная жизнь после рождения ребенка бьет ключом! Так я и знала, никого. Можно продолжать? Сфера, где немки действительно проявляют огромную сдержанность, касается сексуальных отношений, без которых они прекрасно обходятся. Я часто вспоминаю об одном собрате по перу, респектабельном берлинском журналисте, который в порыве откровенности произнес во время ужина: «Как я счастлив, что женился на француженке! Ведь у многих моих друзей, женатых на немках, жизнь превратилась в настоящую муку. Все жизненные приоритеты отданы ребенку, а мужчине остается довольствоваться лишь пресловутым поясом верности! И так происходит в течение многих месяцев».

Я быстро прокрутила в голове истории всех моих знакомых берлинских цыпочек: Штефи и ее парень на протяжении почти полутора лет никуда не выбирались из дому, ни разу за это время не побывали в ресторане, понятно, что и в постели им не очень-то весело друг с другом, тем более что их беби спит между ними, о чем мне поведала Штефи. Анна в категоричной форме потребовала от мужа, чтобы он не прикасался к ней, пока она кормит грудью, и все это продолжается на протяжении восьми месяцев… Мири и Клаус по очереди спят в комнате их малыша (которому уже три года, смею заметить), чтобы хотя бы в одну ночь из двух как следует выспаться…