Я люблю тебя! Я верю тебе!

– Харди имел в виду Пуниту и её отца, достопочтимого махараджу Сайяджирао Бхагванта Сингха I. Он был просвещенным и мудрым правителем своего княжества, истинным патриотом Индии. Но он не был фанатиком, и смотрел на вещи рационально. Он верил, что когда-нибудь его родина станет свободной и независимой, но понимал, что это случится не завтра. А сегодня есть Англия и Франция, которые борются между собой за зоны влияния в Индии. И есть Бретиния, которая выступает за добрососедские и равноправные отношения. И самым ярким её представителем является Хардинг-Ирл Фицморис, седьмой маркиз Грей. Махараджа не обращался к маркизу за помощью, а просто поделился своим горем с другом и ближайшим соседом. Похищение Пуниты, как и любой другой индийской девушки, поставило её в ужасную ситуацию: не смотря на то, что она вернулась домой н е т р о н у т о й, она всё равно для всех стала г р я з н о й. Со своими мечтами о любви и счастливом замужестве пришлось распрощаться, потому что ни один уважающий себя индиец не возьмёт в жёны такую девушку, не смотря на положение и богатство её отца. Так что дальнейший путь Пуниты лежал в служительницы храма. И в этом не было ничего страшного, если бы Пунита не была единственной дочерью. Свою власть над княжеством Сагар и вместе с ней заботу о его подданных, махараджа собирался передать своему зятю. Но если раньше отбою от желающих жениться на Пуните не было, то сейчас требовалось время найти достойного преемника из какой-нибудь дальней родни, а вот времени-то как раз и не было, поскольку махараджа был смертельно болен. Он знал, что его земное воплощение подходит к концу, счёт идёт уже не на годы, а на недели, в лучшем случае, – месяцы… Когда махараджа поделился своей проблемой с Харди, у того сразу возникла мысль обо мне, но он не стал обнадёживать убитого горем отца, а сначала решил переговорить со мной. Идея не сразу пришлась мне по душе. Всё, о чём говорил Харди – богатство, реальная возможность влиять в дальнейшем на ситуацию в достаточно большом и важном регионе Индии, укрепление позиций Бретинии, как оплота в противостоянии жадным захватчикам из Англии и Франции, наконец, первые два человека, которых я могу сделать хоть чуточку счастливей. Всё было прекрасно, кроме одного «но». Между нами не было любви, а я был уверен, что без неё любой брак обречён. Но Харди и здесь нашёл аргументы. Он убедил меня, что любовь с первого взгляда чаще всего оказывается химерой, игрой воображения или следствием разыгравшейся плоти. И на поверку быстро проходит, когда первый голод оказывается удовлетворённым. Он так красноречиво рассуждал об этом, что я сдался, в том числе ещё и потому, что был без женщины почти девять месяцев…

– Бедняга! Я постился только три месяца, и то еле выдержал. Но у меня была цель – добиться любви Авалайн. А ты…

– Да, уж! Это было не просто! И я сдался, но поставил условие, чтобы девушка добровольно дала согласие. Её согласие пришло достаточно быстро, что было для меня немного подозрительно. Я ведь тогда не знал, что Пунита обратила на меня внимание ещё в лагере, не подозревая, кто я такой и откуда. Её отец тоже поставил условие, даже два: мы откладываем свадьбу до последнего, а он за это время присмотрится ко мне и, если решит, что доверить мне княжество не может, мы расходимся без обид. А, если всё срастется, то я должен буду принять индуизм, сменить имя и поклясться ему перед его уходом, что верой и правдой буду служить интересам Индии и своей новой семьи. Так я стал Риджндр Садхиром, а после ухода Сайяджирао Бхагванта – Сингхом II. Отец Пуниты исчез сразу после свадебной церемонии, так что мы не носили по нему белых траурных одежд.

– Так, может, он до сих пор жив?

– Всё может быть. Во всяком случае, Пунита в это верит…

– А ты ведь так и не рассказал, как началась ваша с Пунитой любовь!

– Это трудно пересказать, братишка! Ты вот можешь проанализировать с какого момента ты любишь Авалайн?

– Пожалуй, нет! Сейчас мне кажется, что она задела меня за живое ещё тогда, в церкви, когда взбунтовалась против навязанного брака… Хотя, то как я вёл себя по дороге домой, вряд ли похоже на поведение любящего супруга…

– И как же ты себя вёл? – поддел Кифа старший брат.

– Не пропустил ни одной юбки ни в одной гостинице, где мы ночевали, – ответил смущённо младший.

– Не удивительно, что Авалайн сразу же поверила в твою измену.

– Но я ей докажу, что невиновен! И, если понадобится, буду доказывать всю жизнь!

– Вот это слова не мальчика, но мужа! Узнаю кровь герцогов Роудон-Гастингсов! Я верю, что у вас с Авалайн будет всё также хорошо, как и между мной и Пунитой. Харди никогда не ошибается. За те три месяца, которые прошли до свадьбы, мы с Пунитой так полюбили друг друга, что, я уверен, наш первенец Джоньянт был зачат в первую же брачную ночь. Но это долгая история⁴³, а у нас с тобой всего одна ночь. И я очень хочу услышать рассказ о твоей жизни после моего бегства.