Я, Лунин…

— Неужели прислали? — оживился Павел Дмитриевич. — Так я сейчас, мигом. Душ приму только.

Десять минут спустя Рассказов уже выходил из раздевалки. Встретивший его Дорохов подхватил шефа под локоть и потащил за собой.

— Так мы что, не в номер идем?

— Нет, в номере нас могут слушать. А может, даже и смотреть, — Дорохов подтолкнул шефа к лифту и, дождавшись, когда двери кабины захлопнулись, объяснил: — Ты что, думаешь, Сергиевич не будет искать украденные у него деньги? Еще как будет! Сам он меня не очень беспокоит, но если он обо всем происшедшем расскажет своим кураторам из Москвы, то эти люди могут доставить много неприятностей.

— Думаешь, нажалуется?

— У него нет другого выхода. Я так полагаю, из тех денег большая часть должна была уйти в Москву. Скорее всего, две трети, как раз миллиард. А половинку Сергиевич думал оставить себе. Теперь он должен москвичам кучу денег, и ему придется объясниться, хочет он этого или не хочет.

— Так и что? Куда ты меня тащишь?

— В спа-салон, — усмехнулся Михаил Афанасьевич, — здесь на шестьдесят восьмом этаже имеется очень приличное заведение. Кстати, цены там тоже очень приличные, так что платишь ты.

— Я-то заплачу, — Рассказов непонимающе покачал головой, — да мы, кажется, собирались кино смотреть.

— Вот там и посмотрим.

Дорохов первым вышел из лифта и, быстро пройдя несколько метров по коридору, оказался возле стеклянных дверей, украшенных надписями на английском и китайском языках. Автоматические двери услужливо распахнулись, так что Рассказов успел лишь заметить знакомое сочетание букв: SPA. Навстречу гостям устремилась невысокая темноволосая девушка в традиционной китайской одежде. Обменявшись с Дороховым парой фраз на английском, она указала на помещение, в котором можно было переодеться.

— We need some time to talk privately[2], — вновь обратился к китаянке Михаил Афанасьевич, — maybe fifteen or twenty minutes[3].

— ОК. — Девушка кивнула. — You can take your time. I’ll warn the masseuses. They will be waiting for you[4].

— ОК, — в свою очередь провозгласил Дорохов и, обернувшись к шефу, подмигнул: — Let’s go![5]

— Ну пошли так пошли, — пожал плечами Рассказов и последовал за начальником своей службы безопасности в раздевалку.

— Здесь нас точно никто не видит и не слышит.

Зайдя в небольшую, предназначенную для переодевания комнату без единого окна, Михаил Афанасьевич достал из сумки ноутбук, установил на маленьком столе в углу комнаты и стал ждать.

— Сейчас прогрузится, и мы ссылочку посмотрим, — объяснил он Рассказову.

— А что, скачать заранее не мог? — Павел Дмитриевич нетерпеливо расхаживал из стороны в сторону.

— Нет, Паша, скачивать мы ничего не будем, — покачал головой Дорохов. — Сейчас посмотришь разок, потешишь свое самолюбие и забудешь. Не дай бог, если за тебя серьезно возьмутся и найдут на компе такое видео. Это для нас катастрофа будет.

— Меня больше смущает, что слишком много народу в этом деле участие принимало, — вздохнул Рассказов, — кто-нибудь ведь растреплет.

— Не растреплют, — уверенно заявил Михаил Афанасьевич, — там же все из других регионов были, половина вообще гастарбайтеры. Им сказали, что массовку для кино набирают, они и рады были за такие деньги поучаствовать. Между прочим, они даже не знают, что в Среднегорске были.

— Это как ты так ухитрился?

— Очень просто. Сказал, что фильм снимает крупная компания американская. Полная секретность, чтобы кадры со съемочной площадки в Интернет не утекли.

— И что, поверили?

— За те деньги, что я им заплатил, во что угодно поверить можно. Мы их всех в Самаре собрали, а потом еще два дня везли на автобусе с закрашенными окнами. Так что не беспокойся. Иди лучше сюда, кино начинается.

Прекратив метаться по тесной комнате, Рассказов занял место перед экраном ноутбука. Снимали из заходящего на посадку вертолета. Из-за шума лопастей расслышать что-либо было невозможно, было видно лишь, как стоящие на крыльце особняка люди начали торопливо ложиться прямо на ступени, накрывая головы руками, а со всех сторон выскакивали облаченные в черную форму автоматчики, с опущенными на лица балаклавами. Вертолет опустился на лужайку метрах в пятидесяти от особняка, его сдвижная дверца распахнулась, и камера, покачиваясь при каждом шаге оператора, стала приближаться дому. Рассказов увидел, как единственный, не пожелавший лечь на пол высокий мужчина начал что-то эмоционально высказывать стоящему рядом с ним автоматчику, на что тот отреагировал коротким ударом стволом автомата прямо в солнечное сплетение разгневанному мужчине. Тот схватил руками за живот и повалился на ступени крыльца.

— Это же надо — Сергиевича так приложить, — подпрыгнул от восторга Павел Дмитриевич, — да я это видео готов каждый день пересматривать. Надо было этого парня премировать, кто так сделал.

— Этот парень как раз с тобой рядом, — усмехнулся Дорохов, — так что зря ты про премию ляпнул. Смотри дальше, не отвлекайся.

Оператор со своей камерой уже был на крыльце, в непосредственной близости от происходящих событий.

«— Поднимите его, — властно прозвучал женский голос.