Я, Менгск

Горнодобывающий комплекс был хорошо оборудован. Сборные модульные конструкции размещались на искусственно выровненном плато в устье большого разлома на склоне горы, похожего на логово какого-нибудь доисторического чудовища. По краю плато располагалась линия обороны хребта: обложенные мешками с песком стрелковые ячейки, и бетонные бункеры.

За баррикадами от одного края к другому ходила на своих вывернутых ногах пара боевых шагоходов «Голиаф». На их оружейных креплениях раскручивались многоствольные пушки, а в небеса смотрели ракетные установки, закрепленные над кабинами пилотов. Но «Голиафы» не особо беспокоили Арктура — хотя пехоте и не следовало пренебрегать мощью их пушек, их основным назначением все же было поражение воздушных целей.

В любом случае, у него было то, что могло справиться с этими «Голиафами».

Он улыбнулся, когда увидел, как шахтеры и наемники в панике забегали, увидев то, что появилось на ухабистой дороге, ведущей к главным воротами горнодобывающего комплекса.

После тридцати минут, прошедших с момента окончания перестрелки, по залитому кровью каньону наконец загрохотал осадный танк. За это время бойцы «Доминиона» собрали все оружие и боеприпасы погибших десантников и перетаскали тела в одно место.

Из всех пехотинцев, шедших в наступление под прикрытием огнебоев, остались в живых только пять. Остальных они сложили ровными рядами вместе с теми, кто погиб при крушении, и еще восемью ранеными. Тела наемников оттащили на другую сторону каньона. Оружие с них забрали, но тщательного обыска проводить не стали.

Чтобы транспортировать капитана Эмилиан и других раненых обратно в лагерь Юнона, вызвали эвакуационный катер, и как только Арктур получил подтверждение об его отправке, все отделение «Доминион» и пятеро ресоц-пехотинцев, устроились на броне танка и двинулись дальше по ущелью.

В конце концов, их работа еще не была окончена.

— О, да-а! — закричал Янси Грей, стоя на лобовой броне танка и удерживая равновесие при помощи громадной пушки. — Не такие дерзкие сейчас, ага? Не такие крепкие, когда увидели, что у нас есть танк, да!

Осадный танк вошел в зону поражения лагеря шахтеров и остановился. Его главное орудие могло превратить лагерь в тлеющие руины, не опасаясь какого-либо противодействия.

Но Арктур не хотел разрушать горнодобывающее оборудование, если этого можно было избежать. В принципе оно могло пригодиться в будущем.

— Заткнись, Янси, — сказал Арктур, передавая видоискатель Тоби Меркурио и отстегивая шлем. Положив шлем на гусеницу, молодой лейтенант спрыгнул вниз. — Чак, Ди. Вы со мной. Возьмите с собой пушки и удостоверьтесь, что они в порядке.

Хорнер и де Санто спрыгнули на утрамбованную землю, и Арктур двинулся вверх по дороге, ведущей к горнодобывающему комплексу. Гаусс-автомат он закрепил специальным хомутом за плечом. После жестокой резни во время битвы, все вокруг казалось таким безмятежным. Лютый ветер, что свирепствовал в низовьях гор, здесь отсутствовал. Скалы надежно блокировали его порывы, защищая дорогу от разгульной стихии.

Арктур следил за группой из пяти человек, появившихся из комплекса. Трое из них вооружены — предположительно наемники — тогда как двое других выглядели как закоренелые изыскатели, в постоянно грязных погодных накидках.

— Лейтенант, что вы задумали? — спросил Чак Хорнер.

— Кстати да, мне тоже интересно, — поддержала его де Санто.

— Мы идем поговорить с ними, — сказал Арктур. — И попросить их сдаться.

— Сдаться? — переспросил Хорнер. — Должен заметить, лейтенант, они не похожи на тех, кто сдается.

— Я возьму это на себя, Чарльз.

Две группы встретились на изгибе дороги, в двух сотнях метров от ворот лагеря. Арктур чувствовал враждебность, исходящую от шахтеров как порывы ветра. Первый был невысок и коренаст, с загрубевшей, в шрамах кожей, — как следствие суровых условий жизни и здешней среды. Другой горняк был такой же приземистый и заматерелый, но в его глазах читалась настороженность. И это подсказало Арктуру, что он не тот, кто будет вести переговоры.

Наемники остались позади, хотя всем своим видом они намекали на то, что более чем готовы открыть огонь.

До того, как Арктур успел открыть рот, первый человек достал пачку грязных, масленых бумаг и сказал:

— Это не ваша собственность, конфед. Мы владеем этой землей законно и по-честному. Передай своим боссам, что с бумагами у нас ладушки. Шаришь-не?

Арктур вежливо кивнул.

— Лейтенант Десантного корпуса Конфедерации Арктур Менгск. Я разговариваю с главой этого предприятия?

Человек с бумагами подозрительно глянул на него.

— Да, выходит, что так, — подтвердил он.

— А вы?..

— Лемюэль Баден. Но какая к черту разница от этого. Нам нечё сказать друг другу.

— Я считаю иначе, — сказал Арктур. — Это в целом неверно. У меня здесь осадный танк. А это означает, что нам есть что обсудить.

— Да неужели? И что же?

— Ваша немедленная капитуляция и переселение на другую планету.

Баден захрюкал, что Арктур расценил как хохот.

— Сдаться? Черт побери, да у тебя железные яйца, парень. Сколько кстати тебе, двадцать? Двадцать один?

— Девятнадцать, если позволите.