Я, Микеланджело Буонарроти…

– Урсула, Урсула, я так больше не могу. Не могу и не же лаю мириться с этим. Надо что-то делать. Но что? Что? Ну вот, что ты молчишь? Что ты все время молчишь?! – В молчании Урсулы ему почудился призрак покойной жены, и он завопил что есть мочи: – Франческа, Франческа, ты опять ушла от меня?!

И он зарыдал. Урсула не выдержала, стремительно подошла к хозяину, обхватила его голову руками, как в тот печальный день после похорон, когда он также не мог себе ничем помочь.

Успокоившись немного, мессер Лодовико поднял глаза на свою спасительницу и прошептал:

– Что теперь делать, Урсула?

– Ничего. Ждать.

Ждать – это был приговор для мессера Лодовико, равносильный смертельному. Ждать. Чего? А быть может, кого? Ждать. Сколько? Дни, месяцы, годы? Ждать.

Легко сказать – ждать! Похожий на волка на цепи, Лодовико разве что не выл на луну. Не замечая вокруг себя никого, он забросил все дела по управлению имениями, поставил кресло у окна, из которого была видна дорога, ведущая к дому Буонарроти. Тоскующий отец ел у окна, спал у окна. Он ждал…

Через несколько дней Урсула, как обычно, принесла хозяину еду. Вошедши, она приветливо заговорила с ним, но он не ответил, как это было у них заведено. Служанка подошла к нему и увидела, что голова мессера Лодовико склонилась набок, глаза закрыты, а весь облик его выражает отрешенность и уязвимость. Его душа словно бы ушла из тела, оставив в кресле лишь пустую оболочку. Урсула всплеснула руками и начала лихорадочно трясти хозяина, дергая его за кисти рук и за уши. Послали за доктором.

Урсула принадлежала к числу тех людей, которых невероятно мобилизуют страдания, либо их собственные, либо близких им людей. Критические события являются для такого рода женщин (я подчеркиваю – женщин) спринтерской дорожкой. Они выкладываются на ней по полной и получают невероятные результаты, оказываясь в самой гуще драматических событий. Болезнь мессера Лодовико заставила Урсулу напрячь все свои аналитические и организаторские способности. Встречаясь на рынке со своими подружками, знакомыми и просто случайными собеседницами, она значительно расширила агентурную сеть. Цель расспросов была такова: найти того мальчика, который принес записку от Микеланджело. Все кумушки из вилл в окрестностях Флоренции, все торговки на рынке, все, с кем встречалась Урсула в соборе на мессе, все до единой получили словесный портрет посыльного. Прав был Лафонтен, когда сказал: «Мужчина может все, женщина – все остальное». Автор романа также готова подписаться под этими словами, но ей приходиться подписываться лишь под собственными.

Итак, мона Урсула ежедневно проверяла боеспособность своей армии. В дом мессера Лодовико ежедневно приходили какие-то женщины или мужчины и приводили с собой хнычущих и нередко упирающихся подростков. Заседания по стратегии и тактике ведения поисковых операций проходили на кухне.

Chi cerca – trova! Эта пословица есть во всех языках, потому что оправдывает себя в любой культуре.

Стояла тосканская зима. Ночью дороги замерзали и превращались в каток, а к середине дня оттаивали. Нередким гостем был и резкий ветер с мокрым колючим снегом, переходящим в дождь. Стекла дрожали. В печной трубе завывал ветер. Согреться удавалось, лишь только присев поближе к очагу на кухне. Мессер Лодовико, мадонна Лукреция и Урсула теперь часто сидели все вместе около огня и молчали. Они ждали.

Вдруг… Вдруг послышался стук. Сначала все подумали, что это ветер пытается сорвать с петель старую добротную дубовую дверь. Нет. Стук. Это стук! Он повторился опять. Мессер Лодовико словно проснулся, вскочил с кресла и с проворством рыси бросился к двери. За ней, съежившись в комочек, стоял мальчик.

Урсула всплеснула руками:

– Это он! Тот самый! Иди сюда, дорогой. Как же ты продрог.

Иди к огоньку, погрейся. Кто тебя сюда послал?

– Мона Изабелла.

– Ах, мона Изабелла. Ну, хорошо. Я с ней потом рассчитаюсь.

– Она сказала, что я здесь получу целый флорин, если скажу, откуда принес записку от Микеланджело.

– Микеланджело! – В разговор включился мессер Лодовико. – Что ты знаешь о Микеланджело? Где он? С ним все в порядке?

Подеста заботливо укутал мальчика пледом. Урсула принесла шимолатты и вина с сыром.

– На, малыш, поешь, а потом ты нам все расскажешь.

– Сначала флорин.

Лодовико достал из кошелька, перевязанного тугим узлом, заранее приготовленные деньги и отдал их парнишке. В эту ночь мессер подеста спал спокойно. Ни один флорин не принес ему такого удовлетворения, как тот единственный, который он отдал этому незнакомому парнишке.

15. Разрыв