«Я много проскакал, но не оседлан». Тридцать часов с Евгением Примаковым

— Америка никогда не относилась к Саакашвили, как бабушка. В Штатах есть люди, которые использовали его в своих интересах и продолжают использовать, подталкивая к конфронтации с Россией. Но Америка не однородна. Многим политикам Саакашвили не нравится, так как подводит к черте, когда надо влезать в то, во что, с точки зрения этих людей, влезать не стоит. Грузинский президент делал ставку на неоконов, подыгрывал им. Однако, по-моему, в курс Обамы он не вписывается. Думаю, Америка сегодня достаточно прохладно относится к Саакашвили.

— Вы можете объяснить, почему, поддерживая отделение Абхазии и Южной Осетии, мы в близкой ситуации с Косово занимаем противоположную позицию? В чем причина, что Россия часто выступает «перпендикулярно» действиям западного мира? Мы что, другие?

— Прискорбно, но это так. Вообще, все сложно.

Мне, например, непонятно, когда наши политики, объясняя признание Абхазии и Южной Осетии, ссылаются на косовский прецедент. Мол, независимость Косова открыла дорогу для самостоятельности Цхинвала и Сухуми. Это неумный аргумент. Никакого тождества здесь нет и быть не может. Россия в срочном порядке пошла на не планируемый ею шаг. Об этом свидетельствует хотя бы то, что, когда незадолго до начала войны Саакашвили заявил: он готов предоставить Южной Осетии в составе Грузии больше прав, чем Северная Осетия имеет в России, — Владимир Путин ответил: «Очень хорошая идея». Однако Саакашвили, давая обнадеживающие авансы, замышлял войну.

А почему мы часто действуем не в такт с западным миром? Почему после всех перестроек и реформ нас продолжают воспринимать с опаской как «других»? Так мы и в самом деле другие. Огромная страна. Не благопристойная галерка Европы. Мы самобытны. Это во-первых. Во-вторых, остатки взаимной настороженности — инерция «холодной войны». У нас тоже нередко незаслуженно охаивают Запад. Представление же, что все идут в ногу, только Россия не в ногу, в значительной мере объясняется американским влиянием. В отношениях с Россией на Западе до сих пор многие равняются на США. Но не все. Не все. И потом, разве мало вопросов внутреннего развития, за которые нас можно критиковать? На Западе они тоже есть. Вот мы и критикуем друг друга.

— Вам не нравится однополярный мир, в котором властвуют США. Действительно, трудно смириться с тем, что Россия утратила былое влияние. Но достаточно ли призывов к многополярности, чтобы вывести страну на достойное место? Не разумней ли сосредоточиться на решении внутренних проблем, сделать страну экономически здоровой, процветающей? И она автоматически заставит с собой считаться, займет «полюс», на который насильно, за уши ее не втащить.

— Я не придерживаюсь точки зрения, что разгово ры, призывы определяют происходящие в мире явления. Многополярное мироустройство — объективный процесс. Он не зависит от нашего желания или желания Соединенных Штатов. Экономическое развитие, изменения на международной арене свидетельствуют о переходе от двухполярной системы времен «холодной войны» к многополярности мира. Китай вырывается вперед, Индия совершает резкий рывок как полюс. Говори или умалчивай о многополярности, она есть. Нынешний экономический кризис еще раз подтвердил: из одного центра нельзя руководить мировой финансовой системой. Но из объективного существования много-полюсности не вытекает отрицание того, что Соединенные Штаты сейчас занимают в ней особое место. Равно как признание Америки самым сильным государством не означает, что мир однополярен.

Другой вопрос — наше внутреннее укрепление как основа притязаний на уважаемую роль в мире. Здесь вы правы. На словах доказывать, что Россия не второстепенная страна, бесполезно. Но не стоит упускать из виду: наше настойчивое напоминание о своем значении — не инициативный разговор. Это реакция на то, что значение принижается.