«Я много проскакал, но не оседлан». Тридцать часов с Евгением Примаковым

— Что не сделано, то не сделано… Куда, по-вашему, в первую очередь следует направить усилия сейчас?

— Перед нами триединая задача. Почему я говорю триединая? Потому что все три направления тесно связаны, взаимообусловлены. Первое. Следует минимизировать неизбежные потери, которые есть и будут в экономической и социальной сферах. Второе. Необходимо выявить точки роста, создать их иерархию для того, чтобы оптимизировать выход из кризиса. Третий момент: надо выстроить новую модель экономики с учетом ошибок и недостатков докризисного периода. Эти три задачи предстоит решать в комплексе. Понятно, что правительство вынуждено закачивать немалые средства, спасая то или иное градообразующее предприятие или остановившийся завод, где заняты десятки тысяч рабочих. Вместе с тем за пожарными мерами нельзя упускать из виду стратегические цели.

— Почти одновременно российским правительством был подготовлен пакет антикризисных мер, а конгрессом США принят План стимулирования экономики страны. План Обамы, на первый взгляд пафосный (его артикулированная цель — влить новую жизнь в «американскую мечту», перебросить мост в будущее), при ближайшем рассмотрении практичен. В Америке увеличены «умные» инвестиции — в науку, передовые технологии, образование, возрастают траты на медицину. Американцы хотят быть конкурентоспособными завтра, потому делают ставку на совершенствование образования, приведение его в соответствие с новыми вызовами. Здравоохранение модернизируется, тоже исходя из рациональных соображений: нация должна выйти из кризиса здоровой. Вам не кажется, что наш пакет антикризисных мер менее амбициозен? В нем много сил направлено на латание дыр, а это, как показывает жизнь, выручает на короткое время.

— Вы верно подметили, что утвержденный в феврале 2009 года закон Обамы — Байдена очень амбициозен. (Подходит к книжному шкафу и берет небольшую брошюру.) Смотрите, в преамбуле прямо сказано: «Этот закон следует рассматривать как план инвестиций, связанных с вхождением американской экономики и общества в XXI век, на новую технологическую платформу конкурентоспособности». В Штатах не сомневаются: выход из кризиса должен быть обусловлен прорывом на новый технический уровень. Оттого увеличивают затраты на науку. То же самое, безусловно, с человеческим капиталом.

У нас — иная картина. Когда министерствам дают задание сократить на их усмотрение расходы, допустим, на пятнадцать процентов, они первым делом жертвуют научно-исследовательскими и опытно-конструкторскими разработками. Между тем НИОКР непременно должен относиться к защищенным статьям любого бюджета. Но именно его — из практики знаю — пускают под откос. И на госпредприятиях, и в частных компаниях. Если бизнес оказывается в затруднительном положении, например не хватает средств для выплаты зарплат, редко кто станет печься о будущем. ТПП провел опрос в семистах двадцати фирмах. Только треть руководителей сказали, что выход из кризиса связывают с выпуском новой продукции. Остальные рассчитывают на сокращение штатов. НИОКР повсеместно вымывается. Но если мы не будем заботиться о науке, то окажемся в хвосте вереницы стран, которые после рецессии неизбежно выйдут на более высокий технико-технологический уровень.

Что же до «латания дыр», то согласен: когда мы даем тем, кто страдает из-за кризиса, это паллиативная мера, выручающая ненадолго. Но, приходя на выручку терпящим бедствие предприятиям, надо выставлять им жесткие условия: требовать роста, большей эффективности, внедрения инноваций. Того, что связано с будущим.