«Я много проскакал, но не оседлан». Тридцать часов с Евгением Примаковым

Впрочем, эпизодические сближения Горбачева и Ельцина вовсе не означают, что эти двое могли бы продуктивно сотрудничать. Ельцин был согласен только на первую роль, да и Горбачев, после путча ничего не еде-давший, чтобы показать: он — глава государства, ко вторым ролям не был готов. Тем не менее в силу особенностей характера он отошел в сторону, когда рычаги власти еще оставались в его руках. Но Ельцин, дорвавшись до этих рычагов, убрал президента СССР со своего пути…

Обстоятельства, проделав извилистый путь, сложились в пользу Ельцина. И какое такое при характере Бориса Николаевича после этого партнерство?!

Глава третья Дом с привидениями

— Задолго до перестройки, руководя ведущими академическими институтами, вы относили себя к «диссидентам в системе». Какие «крамольные» мысли вами владели?

— В Институте мировой экономики и международных отношений существовала группа интеллектуалов, которая готовила для первых лиц страны реформаторские идеи, далекие от всяческих догм. Мы вступали в противоречие со многими кафедрами политэкономии в университетах, придерживавшихся схоластических взглядов. Доказывали, в частности, что социализм и рыночные отношения не являются антагонистами, в то время как официальная наука утверждала: социализм базируется на монополии государственной собственности, и никакой рынок при нем развиваться не может.

Мы с коллегами категорически возражали против консервативной точки зрения. Всячески поддерживали кооперативную форму собственности, которую ортодоксы считали чуть ли не подпадающей по статью Уголовного кодекса. Марксизм, говорили мы, не начетническое цитирование классиков. Главное — понимание его духа.

Более современная интерпретация марксизма необязательно ставит знак равенства между капитализмом и рыночным хозяйством. Почему мы в основном опирались на Маркса и Ленина? Потому что оставались «в системе», а подобранные цитаты из сочинений таких могучих союзников позволяли высказывать вполне авангардные соображения.

Другое дело, что я не принадлежу к тем, кто все охаивает в прошлом. Наряду с плохим, трагически плохим, в нем было и хорошее. Серьезная экономическая наука научила объективности. Ей же я обязан привычкой анализировать. Если перейти к теме современного мирового экономического кризиса, то он накрыл в США не традиционную модель капитализма «деньги — товар — деньги», а сменившую ее новейшую модель «деньги — деньги — деньги». Ровно так же, как двадцать лет назад накрылась существовавшая в Советском Союзе модель социализма.

Капитализм в нынешнем виде не совпадает с привычным клише. Он не похож на тот, что некогда был обрисован классиками. Современный капитализм имеет две стороны. Безусловно, он сохранился в виде системы, в коей не все солидарно с интересами общественного развития. Здесь истоки антикапиталистических настроений во многих западных странах. В то же время (и в этом диалектика развития капитализма) он объективно изменяет социальный состав общества, способствует его демократизации.

Какая из двух сторон преобладает сегодня, вопрос спорный. Я считаю, что развитие капитализма приводит ко все большему превалированию второй стороны, расширению демократизации. Отсюда такая живучесть социалистических идей. Раньше мы чем объясняли их распространение? Влиянием мирового социализма, который олицетворяли СССР и другие страны социалистического лагеря. Такой была официальная точка зрения. Она полностью отвергала конвергенцию — взаимопроникновение и сближение двух систем. Но даже тогда были прогрессивные аналитики, отстаивавшие идею конвергенции, отрицавшие ее реакционный, буржуазный характер.

Соцлагерь благополучно распался. А социалистические идеи — в видоизмененном, эволюционировавшем облике — существуют. Откуда они берутся сейчас? Откуда эта широкая социал-демократическая палитра? Для меня тут нет вопроса. Социализм в целом означает поиски социальной справедливости. Развитие сегодняшнего капитализма, точнее, развитие каждой из его сторон порождает социалистические идеи.

— Ведя концептуальные споры, что вы хотели изменить в государстве?

— Если штрихами, то помимо попыток отстоять право на жизнь разных форм собственности серьезная полемика шла вокруг крена нашей промышленности в сторону оборонки. Конечно, отчасти это диктовалось международной обстановкой. Но превалирование производства средств производства (группы «А») над группой «Б» (производством предметов потребления) вообще приобрело гипертрофированные формы. Это плачевно сказывалось на уровне жизни населения. Мы энергично отстаивали необходимость развивать гражданские отрасли, поднимать легкую промышленность, сельское хозяйство. Вроде бы простая, здравая мысль, но противников ее было не счесть.