Я мог бы остаться здесь навсегда

Я сняла номер с завтраком на Горхэм, в квартале от моего прежнего жилья. Окно в комнате выходило на озеро Мендота, и, проснувшись утром, я распахнула его, чтобы впустить в комнату октябрьский воздух. Озеро в то утро отливало нежно-голубым, трудно было различить, где заканчивается вода и начинается небо.

Я приняла душ и долго выбирала, что надеть. Джинсы, свитер с высоким горлом. Слегка накрасилась. Хотелось предстать перед Фэй красивой. Может, более зрелой, но все же именно той девушкой, которую она когда-то знала.

Я вызвала такси и набрала в приложении адрес Нельсонов. Фэй просила приехать в девять тридцать, и я не знала, чего ожидать. Одна она меня встретит или там будет вся семья? Сильно ли она изменилась? Будет ли плакать? Что вообще можно сказать матери, потерявшей сына?

Я ждала такси и понимала, что меня бьет дрожь. Жизнь меня к такому не готовила. Впервые в жизни я разозлилась, не понимая на что. Не хотелось, чтобы в такой момент меня вез водитель, которого я никогда раньше не видела. Чарли сам должен был меня забрать. Так уж у нас повелось. Горе навалилось на меня с новой силой.

Через несколько минут на серебристом «Ниссане» подъехал Джеффри, таксист.

– Лея? – спросил он, опустив стекло.

– Ага, – улыбнулась я.

Залезла на заднее сиденье. В машине пахло жвачкой и дешевым одеколоном.

– В Сан-Прейри собрались?

– Ага, в Сан-Прейри.

– Ясненько.

Он подождал, пока я пристегнусь, и нажал на газ.

Мы проехали через милый университетский городок, который я так хорошо знала, – с запада на восток, мимо кампуса. Миновали «Мемориал Юнион», Висконсинское Историческое Общество, «Юнион Саус». Выехали на шоссе и помчались в сторону Сан-Прейри. Я заплакала, но водитель то ли не заметил, то ли сделал вид, что не замечает. Платка у меня с собой не было, и слезы просто стекали по щекам и подбородку в шарф. Мы съехали с шоссе в пригородные, более зеленые кварталы. На фоне лазурного неба пылала рыжая и золотая листва. Чем ближе мы подъезжали к дому Чарли, тем горше я плакала. Как же больно!

Дом совсем не изменился. Идеальный газон, на подъездной дорожке два одинаковых автомобиля – Пола и Фэй. Все точно как у соседей.

– Здесь? – весело спросил Джеффри, будто я не рыдала последние полчаса у него на заднем сиденье.

Я кивнула, но не могла заставить себя пошевелиться. При виде дома у меня началась паническая атака.

– Мисс, у вас там все в порядке? – обернулся ко мне Джеффри.

Он оказался мужчиной средних лет с редеющими рыжими волосами, рябыми щеками и добрыми слезящимися глазами.

– Простите, просто я знала одного человека… – начала я и осеклась.

В дверях появилась Фэй. И я словно увидела Чарли. Сердце раскрылось ей навстречу.

– Мне пора, спасибо, – сказала я водителю.

Выбралась из машины и пошла к Фэй. Она, улыбаясь, махала мне рукой, а я всхлипывала.

– Не плачь, милая, – сказала она, обнимая меня. – Все хорошо. – Но когда она отпрянула, глаза у нее тоже были мокрые. – Пойдем. Пол ушел по делам, но скоро вернется. А у меня есть пончики. – Она повела меня в дом. – Передать не могу, как я рада тебя видеть, Лея. Чарли был бы счастлив, что мы встретились.

Меня просто перевернуло, что она так легко произносит его имя. Я же, как только пыталась что-то сказать, начинала рыдать. Мы сели за обеденный стол, и Фэй поставила между нами коробку бумажных салфеток.

– Знаю, – сказала она. – У меня тоже бывают такие дни…

Я кивнула, пытаясь взять себя в руки.

– Все дело в том, что я увидела вас. Я еще ни разу не говорила с тем, кто его знал. Фэй, я… Я даже представить не могу, каково вам.

Она быстро кивнула.

– Сначала было невыносимо. Я плакала неделями напролет. Первые два месяца вообще не вставала с кровати. Если честно, я тот период почти не помню. Но Пол очень меня поддержал. И Тайлер, и Чед тоже. И вместе мы выкарабкались. Понимаешь, теперь самое страшное уже случилось. Хуже не будет.

От нее по-прежнему веяло теплом, которое я так любила, но взгляд изменился, стал более ярким и твердым. Глядя на нее, становилось понятно, что эта женщина побывала в аду и решила не оставаться там навсегда. Однако куда переместилась, где пребывала сейчас, когда мы разговаривали, сидя за столом, я не вполне понимала.

Потом она начала рассказывать. Как ночью к ним пришла полиция. Она проснулась от стука в дверь, открыла, увидела на пороге полицейского со шляпой в руке. И сразу все поняла, хотя он не успел еще сказать ни слова.

Потом Фэй стала описывать, как увидела Чарли в гробу в день похорон. И только рассказывая, как он выглядел в выбранном ею костюме, заплакала.

– Такой красивый… – Голос Фэй сорвался, и она машинально потянулась к коробке с салфетками. – Мой малыш.

Еще Фэй сказала, что все время ощущает его присутствие – когда одевается утром, садится в машину, ложится вечером спать.

– Плохо только, что теперь с ним не поговорить, – добавила она.