Я мог бы остаться здесь навсегда

Однако, уверяла Фэй, он все время здесь. То по радио включат его любимую песню, то в дождливый день вдруг выглянет солнце, то он придет к ней во сне. Сначала я решила, что она помешалась, но потом поняла, что тоже это чувствую. Постоянно ищу доказательства того, что он рядом.

Пол в тот раз так и не пришел. Не знаю, действительно ли он отбыл по делам или прятался где-то в доме, но все утро мы провели вдвоем с Фэй. Я могла бы до вечера ее слушать. Мне хотелось знать о Чарли все. Каким он был в детстве. Остались ли у нее фотографии. Я-то была знакома с ним всего год. Однако я ни о чем таком не спросила, и в какой-то момент она подняла глаза на висевшие на стене часы.

– О боже! Как время бежит. – Фэй сжала мою руку. – Очень рада была с тобой повидаться.

Вдруг стало больно. Мне не хотелось уходить. Но, конечно, я поднялась из-за стола.

– Спасибо, что пригласили. Для меня это много значит.

– Чарли очень рад. Он сейчас здесь.

Я кивнула, хотя и не поверила ее словам.

– Я очень его любила.

– Он знает, милая.

Днем я прошла по знакомому маршруту от кампуса по Горхэм до моей старой квартиры. Слезы так и лились из глаз с тех пор, как я вышла от Фэй. Так странно, иногда я начинала судорожно всхлипывать, а иногда просто тихо плакала, испытывая почти умиротворение. Оплакивала свою потерю. Такую горькую, какой у меня не было с моих тринадцати, когда ушла мама.

Мы мало говорили об этом. Наверное, каждому из нас проще было найти утешение у посторонних. Отцу – у Моники. Аарону – у Хейли. Нам с Беном – у кого придется. Утешать друг друга мы не могли – слишком интимные и стыдные переживания.

Я вспомнила, как Фэй сказала, что они выкарабкались все вместе. Всей семьей – она, Пол, Чед и Тайлер. Неужели они были ей так же близки, как и Чарли?

После его смерти Тайлер сменил аватар в Фейсбуке на фотографию, где они с Чарли были сняты вместе в детстве. И подписал ее: «Братишка, всегда буду тебя любить». Интересно, что бы Чарли сказал, если бы увидел ее. Жаль, что этого уже не случится. Возможно, вся его жизнь пошла бы по-другому.

Я дошла до Норрис-корт. Села на скамейку во дворе, где мы любили сидеть с Чарли. Когда человек умирает, воспоминания о нем меняются. Сейчас я словно смотрела на нас со стороны – цепляющихся друг за друга в надежде на лучшую жизнь. И не судила ни его, ни себя.

Уилсон читал свои рассказы в Государственной библиотеке Мэдисона, но не в том зале, где когда-то проходили выпускные чтения. Находилась она в квартале от Капитолия, от моей съемной комнаты идти было десять минут. Мы договорились встретиться с Вивиан и Роаном и пойти вместе. На Ист-Джонсон они подошли ко мне, держась за руки, и я сразу представила, как они вот так гуляют по Манхэттену. Быстро шагают и разговаривают – вернее, говорит больше Вивиан, а Роан смеется. Она совсем не изменилась, только волосы коротко остригла. У Роана слегка округлилось лицо, а еще он отрастил бороду. Вид у него был очень счастливый.

Я увидела их, и меня не накрыло завистью, нет. Просто вдруг осенило. Оказывается, все эти тексты в моем компьютере ничего не стоили. Не были реальными. Единственное, что есть в этой жизни настоящего, это тот, кто рядом с тобой.

Мы обнялись, обсудили, как это странно – вдруг вернуться сюда, а потом двинулись по Ист-Джонсон к Капитолию.

Войдя в библиотеку, мы сразу заметили Дэвида: он стоял в фойе возле стола, заваленного экземплярами книги Уилсона.

Дэвид замахал нам руками. Он по-прежнему носил усы, но бороду сбрил и одет был сплошь в джинсу и шерсть. Потом подошел Уилсон в классической рубашке и брюках, очень нарядный и очень взволнованный. Роан попросил его подписать ему книгу, Дэвид стал расспрашивать, как прошел тур, а я похвалила его наряд.

– Давайте сфотографируемся, – перекрикивая шум, предложила Вивиан и протянула какому-то студенту телефон. – Вы не против нас щелкнуть?

Мы встали потеснее. Вивиан и Уилсон – в центре. Одной рукой Вивиан обняла Уилсона, другой слегка коснулась Дэвида. Тот зажмурился от вспышки. Я глупо улыбалась, стоя по другую сторону от Уилсона и сжимая в руках его книгу. А Роан встал на колени перед всей группой и поднял вверх еще два экземпляра сборника.

– Скажите «чи-и-из», – скомандовал студент, выставив вперед телефон.

Через несколько часов фото уже появилось в Фейсбуке и Инстаграме, стало собирать лайки, тэги и комменты.

Мы прошли в зал, где Уилсон должен был читать отрывки из своей книги. Народ искал свои места и переговаривался, до чтений оставалось несколько минут. Первые ряды заняли аспиранты. Я обняла Карлу и Беа Леонард, познакомилась с новыми ребятами с семинара и профессором, который вел курс для поэтов. Болтала со всеми, щебетала «Привет!», «Как дела?», но при этом постоянно вспоминала скорбное утро с Фэй, и у меня кололо в затылке.

Вивиан встала и представила Уилсона – произнесла отличную профессиональную речь, из которой следовало, что он не только талантливый писатель, но и замечательный друг.