Я-муары. Откровенные истории блогера

И второй случай, когда мамина юная сестра, прибежав откуда-то ночью, шлепнулась на мою кровать и стала меня будит, тормошить, щекотать: «Он любит меня, любит, скажи?» Вопрос помню. Свой ответ – нет.

Это я в углу в своих мыслях о странном мире взрослых людей:)

Теперь я понимаю, что очень часто в разговорах с малышами взрослые проговаривают самые свои больные вопросы и проблемы. Потом тети и дяди уходят, особенно не рассчитывая на ответ. А ребенок остается уже не один. В голове у него их вопросы, на которые нет ответа. Берегите детей не только на проезжей части! Дети, пусть эта мысль и покажется вам слишком революционной, тоже люди в каком-то смысле.

Шумел камыш, деревья гнулись…

Как, оборотясь в прошлое, не сказать о застольях?!

Любой праздник, любое день рождения знаменовались таким столом, что мама не горюй! Как любит говорить моя свекровь Баба Зина: «Все было. Икра черная – икра красная!»

И ведь права бабуля. На столах было все, и какого качества! Рыбка красная со вкусом рыбки красной, а не окрашенного в розовенький цвет толстого куска картона. Поросеночек, в духовке запеченный, блаженно жмурился и не контролировал, подлец эдакий, запаха, исходящего из него и вынимающего душу из всех соседей по лестничной площадке. Пельмешки с лучком, ручками лепленные, салатик с крабовым мясом. И если сейчас кто-нибудь из вас скажет мне про крабовые палочки, я того извращенца быстро из читателей вычеркну.

Ну, селедочка под шубой, оливье – это обязательно. И беленькая холодненькая рядышком; слезка прозрачная по стеклу – перышки счастья по душе.

И не надо мне тут про алкоголизм. Культурно пить умели люди, закусывали.

Конечно, всякие случаи бывали. Вот помню: лет шесть мне, квартира наша еще на Вятской. У родителей гости. Хорошо сидят так, шумно. И я зашла посмотреть, не дадут ли ребенку косточку какую обглодать. Вдруг мамин-папин друг Мишка, который художник, встает и вежливо так говорит: «Спасибо! Мне пора!» И твердой походкой выходит из квартиры… через балкон. Третий этаж. На кухне наступает тишина, никто не ест, не пьет, все думают о чем-то серьезном.

Одна я выбегаю на балкон и вглядываюсь в газон под ним: никого.

Тут вдруг – звонок в дверь. Папа открывает – а вот и он, наш космонавт!

– Ага! – кричит, – пересрали, ублюдки! Ментов хоть вызвать не успели?

Сегодня, когда разговаривала с мамулей, напомнила ей этот случай, травмировавший мою детскую психику так, что я до сих пор, при случае, в театре начинаю аргументированно спорить с актрисой, когда она горестно спрашивает меня со сцены: «Отчего люди не летают, как птицы?»

А мамуля моя мне и говорит: «Это что, это ещё ерунда. Вот я что помню: готовились все в газете «Правда» к столетнему юбилею товарища Ленина. Целый год готовились. А пуще всех готовился ответственный за ленинскую тематику в газете известный журналист Г. Он столько заметок про это написал, столько архивных документов перечитал, что к концу юбилейного года знал о Ленине уже больше, чем его родная матушка.

И вот юбилейный номер сдан в печать, журналюги пьют-гуляют. А пуще всех гуляет журналист Г., потому что он уже так за этот год с Лениным сроднился, что чудится ему, что это его столетний юбилей страна празднует.

Возбудился он, раскраснелся, вышел на балкон охладиться. На балконе хорошо: сверху звезды, а снизу еще балкон, на котором другие журналюги прохлаждаются. Наш знаток биографии вождя перегнулся через перила и орет что есть силы: «Позвольте от моего имени поздравить вас с днем рождения нашего дорогого Ильича».

А те ему так спокойно: «Иди ты, мужик, со своим Ильичом!» И точный адрес сказали куда, тогда же джепеесов не было, надо было все точно объяснять. Тут наш журналист Г. страшно возмутился. Еще бы! У них с Лениным такой праздник, а здесь такое непонимание!

И стал он тогда темпераментно объяснять оппонентам, что не правы они. А чтобы лучше они его слышали, перегнулся наш Г. через перила, и тут его тяжелая умная голова и подвела. Полетел он вниз с пятого этажа. Хоть и недолго летел, но успел прокричать: «Мы пойдем другим путем!» Это многие слышали и потом долго забыть не могли.

Да, не рыдайте, лениновед жив остался. Только палец ему оторвало, когда он в полете за что-то зацепиться пытался, и позвоночник он сломал. Но не фатально. Через три месяца уже на работу вышел. Правда, ленинской темой больше не занимался.

Вот такую историю мамусик вспомнила. И вообще очень много вспомнила. Про то, как они в гостях у семейной пары друзей были и папуля почему-то хозяйку в шкафу платяном запер. А обнаружили это очень не сразу. И еще всякие такие милые шаловливые подробности.

Так что без застолья никак в то время. И застолья тогда не тупые были типа пожрать-нажраться. Люди песни всякие хорошие пели. «Ты мороз – мороз…», или «Черного ворона», или «Что стоишь качаясь, стройная рябина…» И одежды самые нарядные надевали.