Я на тебе никогда не женюсь

И погрузился в работу.

Я тоже погрузилась. В созерцание. Честно сказать, в камушках я не разбираюсь. Совсем. Да и откуда бы мне, обыкновенной девчонке из села, в камушках разбираться! Но это совершенно не мешает мне ими любоваться. Так вот: созерцала я, созерцала, а потом….

— А скажи-ка мне, братик, есть ли в вашем мире монастыри? Самых строгих правил, желательно. Таких, в которые только раз в год посетители допускаются, да и то — по особым пропускам от верховного…. Не знаю, кого, сам придумай.

Валь, только что закончивший с артефактом, и теперь рывшийся в другой коробочке, с цепочками, удивленно обернулся ко мне.

— Не, ну а чо?! — выпятила я губу. — Отправим леди Ангелику Аверис в такой монастырь на годик — два-три. Пусть там лечится и грехи замаливает.

— Какие у нее грехи?! Разве что пирожные с кухни в далеком детстве таскала. Да и то — под моим контролем. Не мог же я бросить малышку на произвол нашей кухарки. Веник у нее всегда тяжелый был….

И он непроизвольно потер седалище.

— Это будет прекрасный способ разрулить ситуацию, — мрачно ответила я брату. — Смотри: ты сообщаешь отцу, что сестра все еще в тяжелом состоянии. В себя пришла, но никого не узнает, бормочет о божьей каре, и просится в Обитель. Не думаю, что он заподозрит ложь. Я ведь действительно его не узнаю, мне даже напрягаться не придется. Как и всех остальных, кого он притащит с собой. Осторожно намекнешь, что жрицы советовали тебе отправить сестру в какой-нибудь монастырь: горный, лесной, пустынный — нужное подчеркнуть. Расскажешь о явлении бывшего жениха. Можешь даже приукрасить. Мы ж и в самом деле не знаем, зачем он приходил. Может, добить, может — надругаться над бессознательным телом. А может, хотел еще деньжат срубить…. Думаю, отец все же какие-то чувства к дочери испытывает. Значит — купится на эту байку. Думаю, дары монастырю все же дешевле обойдутся, чем содержание дочери. Заботы-хлопоты опять же. Слуг надо нанимать, кормежка, лечение….

Валико ошалело помотал головой. Нацепил камешек на цепочку, цепочку надел мне на шею.

— Так. Замечательно. Теперь капни кровью на камень, — велел он. Я капнула. Благо — только что ухитрилась пальчик вилкой проколоть. В камешке что-то легонько сверкнуло, нагрелось, и исчезло. Нет, на груди я его ощущала, но не видела.

— Что и требовалось! Твоя аура сейчас действительно как у смертельно больного человека, — удовлетворенно заявил брат, подхватывая меня на руки. — Давай в спальню. Отец будет буквально через час….

— 11-

Этот час прошел в хлопотах. Пока Валико взбивал пухового монстра и перестилал простыни, я присела к пыльному зеркалу. Честно говоря, все это время на себя не любовалась. Как-то боязно было. Увижу чужое лицо, испугаюсь. Еще орать начну по ночам…. Шучу…. Впрочем, как известно, в каждой шутке лишь доля шутки. Я все же опасалась разочароваться в своей новой внешности. Дома я была невысокой, достаточно стройной девушкой с копной рыжеватых волос, сине-зелеными глазами, и личико у меня было далеким от гламурных див. М-да. Но вот он — момент истины….

— Валико, — позвала брата, оторвавшись от лицезрения себя любимой.

— Валико, твоя сестра на самом деле выглядела именно так?

Он подошел, встал сзади, положил на плечи тяжелые ладони. В зеркале отразились двое: высокий мужчина с седой прядью в темных волосах. Карие глаза тепло улыбаются. И девушка. Худая до безобразия. Какая грудь, я вас умоляю! Какая талия! Доска — и та фигуристее будет! А лицо…. Если сделать поправку на длительную болезнь, юношескую худобу и прочие неприятности, из зеркала на нас смотрела я. Разве что волосы были длинными и не рыжими.

Скорее — желтыми. Впрочем, это можно списать все на ту же болезнь. Она, как известно, никого не красит. К тому же, помыть меня мы так и не удосужились, занявшись насущными проблемами.

— Не понимаю, о чем ты, — удивленно выгнул бровь Валико. — Добавить тебе немного веса, и будешь той самой Аликой, которую я знаю с пеленок. А что?

— Да то, что с поправкой на цвет и длину волос, я сейчас вижу себя. Ангелику Игоревну Горохову, двадцати пяти лет, жительницу небольшого села на планете Земля.

Брат лишь пожал плечами и поднял глаза к потолку.

***

Старый герцог впечатления не произвел. Вот честно — аристократом я его не восприняла. Не было в нем ни интересной бледности, ни утонченности, ни даже снобизма, о котором так все беспокоятся. Мне, конечно, мало что было видно: брат упаковал меня в кровать, прикрыл толстым тяжелым одеялом.

Хорошо — окно догадался приоткрыть, а то бы я там и осталась. Вполне себе натуральным трупом. Он ведь еще и полог задвинул. Так вот, видно было плохо, но все же я его рассмотрела. Высокий, откровенно толстый, с длинными рыжими усами, он до того был похож на запорожского казака, что я призадумалась: так ли древен род Аверис, как о нем написано в гербовнике? Этот талмуд в четверть пуда весом, Валико мне подсунул самым первым. Картинки посмотреть. Да и со своим родовым древом познакомиться.