Я найду тебя сквозь века - I (СИ)

Фарсей замер, предстоит тонкая работа: перехватить единственную нить наха, сначала обнаружив ее. Мальчишка молодец, приостановил лича — отличный контроль. В столь юные годы такие способности — жаль, очень жаль, что ушел из гнезда. Останься он у них, быть ему главой. А так придется ждать появления другого сильного некроманта в клане. Попался! Иди сюда, сородич. Харсей скомандовал сыну и мальчишка начал упокоение поднятых через лича. Какая сила, ведь не было возможности сделать у него привязку до конца!

На кладбище тишь да покой, не считая изрытой земли, только лич замер, не сводя горящего магией взгляда с Саяха, тьфу, Сансара. В гнезде о нем говорят только по первому имени, данному при рождении, для семьи он тот же озорной сорванец. Родич ползет к месту упокоения. Как горько видеть это. Прости, мы вернем тебя семье.

Лич. Нужно его упокоить или он пригодится? Ничего не говорят. Сансар начал нервничать. Все смотрят, поджав губы, на скелет наха. Он покажет могилу и тогда... Санни чувствовал, сила утекает, лич очень сильный, своевольный. Опять тишина. Нажонок решился, иначе пока они вспомнят о нем, он упустит эту тварь и она кого-нибудь искалечит. И он начал проговаривать словесное плетение поводка верности и служения.

Фарсей не глядя поставил контур вокруг лича и двинулся с братом к могиле. Упокоив скелет, начал рассматривать:

- Крупный. Похож на нас.

- Свистящие два поколения назад были крупнее, – заметила подобравшаяся ближе Сахсэ.

- Смотри на руки.

- Плечи и талия. И волосы. Черные, да? – она наклонилась и распотрошила блеклую косу. – Не Свистящий.

- Думаю, лежит он тут три- четыре века, – подал голос Харсей.

- Пять-шесть. Если некромант. Захоронен на отшибе, когда там ещё далеко от могильника было, – бормотал себе под нос Фарсей. – Пять-шесть веков назад у нас ушел Сиахх. Искать древние захоронения. И не вернулся.

- Вы видели предметы, прибывшие с Сансаром? Могли они быть его? – Лиаша незаметно оказалась рядом.

Фарсей покрылся мурашками, эта Сизая его волновала.

- Могли. Каждый медальон внесен в реестр. Кинжал всегда в паре с медальоном. Если они были вместе у киотов, а могильник этих лохматых, получается, Сиахх. Больше некому, – Фарсей трансформировал мешок из своей накидки и аккуратно уложил скелет родича, брата отца.

Когда Фарсей закончил, оглядел собравшихся вокруг него нахов и застыл: лич тихонько сидел на земле около Саяха и с любопытством, С ЛЮБОПЫТСТВОМ!!! рассматривал происходящее. Разумный лич!!! Сколько он в него влил силы?

- Зачем? – Фарсей сначала вдохнул, выдохнул и только потом спросил, стараясь, чтобы голос звучал мягче. Этот змееныш трогательно открытый, не такой как братья, хотя в первый год жизни они ничем не отличались друг от друга. Теперь же он наполнен странной воздушностью, наверное, это влияние стихий, которые его омывают, говорят, мальчик очень талантлив.

- Все молчали, а у меня кончались силы. Спросить я не мог, – поджал губы малыш и, соблюдая протокол, не поднял глаза, чтобы не дерзить, но упрямо вскинул их в сторону. Хорош, паршивец!

- Решение верное, но безопаснее было бы упокоить. Боялся не удержать?

- Не боялся, а опасался. Он — очень бодрый, – на грани дерзости возразил мальчик. И почему именно он достался Сизым?!

Вернулись в гнездо, черные медальон и кинжал забрали Черные. Как и лича, а он понравился Санни. Пока выходили из леса, он подсушил умертвие, и получилась такая симпатичная коричневая мумия, и почти не воняет, мог бы сгодиться для хозяйства Сизых. Правда, трудно представить, что такое существо бродит в гнезде. Фарсей часто бросал на племянника заинтересованные взгляды, даже не отругал. Братья тоже смотрели как на чудо болотное. А что было ему делать? На упокоение лича сил нужно немеряно, потому что он и сам в случае чего может подняться в виде нетопыря. Потому Сансар и пошел по пути наименьшего сопротивления: умный же в гору не пойдет, умный гору обойдет.

В гнезде Сани сразу ринулся в купальню, смыть противный запах мертвечины. Это Черные привыкли, а он — нет. Сидел там в каменном углублении, пузырьки считал, как рядом опустился Таусс, выплеснув часть воды на дорожку.

- Как ты, мой хороший? – сразу обнял, погладил спинку.

- Устал. Лича поднял, а упокоить не смог, пришлось привязать его к себе. И мои черные медальон и кинжал они забрали. И лича. А! Я поднял и наха, все решили, что он из Черных.

- Со всех сторон обиженный, – слабо улыбнулся Таусс и щелкнул пальцем по носу.

- Угу.. Мне кажется, Ис-Фарсей к Ис-Лиаше присматривается, – проворчал Санни из подмышки Таусса, куда он съехал.

- Давно пора. Они встречались на поединке, и она его тогда победила. Представляешь, молодая, дерзкая, и побила взрослого наха, – хмыкнул брат.

- Понятно. Если она тогда ему и понравилась, гордость не дала ему возможности начать ухаживать. Теперь же все в порядке. Знаешь, он на меня сегодня все время посматривал. Ну, как ты на копченые хвостики пикров.