Я найду тебя сквозь века - I (СИ)

- А-аа, ты им поперек аппетита. Талантливый, сильный, их главой бы стал, у них бы голова перестала болеть. Глава Черных и твой отец уже не молоды, вы – поздние дети у них.

- Так быстрее пусть с Лиашей соединяется, она сильная, родит хороших змеенышей, – лениво отозвался Сансар, совсем расслабившийся от горячей воды гейзерного источника.

- Не все так просто. Чем старше отец детей, тем они слабее. Мне кажется, Асанна на себе вас вытянула, на своей юности. И то, только ты один такой. Подозреваю, над тобой поработала Мадре, она любитель все улучшать. Не представляю, как можно увеличить источник, но она явно что-то сотворила, – Таусс начал осторожно разминать Сансару плечи.

- У меня, когда я был киотом, ты же знаешь, был дар некро, как и стихий, и ментал мне Лирх тренировал. Думаю, Мадре могла оттуда мое присоединить в это тело? Оно соединилось и получился такой замечательный результат...

- Замечательный, согласен, – сказал Сансару в губы Таусса и начал их покусывать.- Маленький мой, любимый Сюсь. Иди сюда, хочу чувствовать твое тело.

Когда Лиаша и Кинзар не нашли Иц-ссу в постели, Лирх привел их в купальню. Таусс расположился в ванне, оперевшись шеей о бортик, а Сансар распластался на его груди, уткнулся в шею. Оба спали так, что не ощутили чужого присутствия.

- Что с ними делать? – любуясь на детей, спросила Лиаша.

- Сейчас агрируем их на подушки, высушим, пусть спят.

- Я о них, как о парочке. Кажется, у них медленно что-то зарождается. Жаль их. Не понимаю. Связь Истинных и вторая связь рядом. Странно, – потрясла косами Лиаша.

- Не торопи события. Сколько детей у нас достигает совершеннолетия? А если бы они доживали, сколько бы они любили? – посетовал Кинзар. – У него большое сердце, ты же видишь. Он бы смог любить двоих. Ну, идем, Ия-ххо их рассудит.

Санни сровнялось сорок семь. На Земле он был бы солидным мужчиной, здесь же — сопливый малец. За прошедшие годы он сблизился почти со всеми членами своего гнезда, это происходило естественно, младшего медленно подводили к зрелости. Каждый в подходящем случае делился собственными наработками, мастерством, а периодически все, кроме стариков ночевали в их гнезде, стараясь согреть опечаленного малыша и тревожащегося Таусса. Говорили, что уверенность, опыт, эмоциональная стабильность Иссахо энергетически подпитывает во сне змеенышей. От этого соединяющая их нить затягивалась, делая ближе, теперь даже глава клана не казался страшным. Родным, строгим и очень дорогим.

Лиаша уже пять лет пара Фарсея, подруга главы клана, но Санни до сих пор не хватает ее. Наверное, это навсегда.

Таусс. Он стал совсем взрослым, безумно красивым и близким. Шеарх не упускал случая пообщаться с Санни, не стесняясь его старшего брата. И по истечении одиннадцати лет оба почувствовали странную привязанность друг к другу. Вернее, соперник воспринимался как неотъемлемая часть любимого. Таусс каждый вечер и утро показывал, как он любит Санни. Его теплые губы, иногда нежные или обжигающе страстные, жар его тела сводили с ума Сансара. Несколько месяцев и он исчезнет в испытании. Страшно его отпускать. Хотелось кричать, визжать, вцепиться в него и не отпускать. Паисса до сих пор не вернулась. Испытание казалось теперь убийственной обязанностью. Ему, помнящему рациональность современного развитого мира, ситуация виделась совсем иначе, чем нахам. Потому что любящий своих созданий бог не посылал бы в расход их, не подвергал бы их жестоким испытаниям. Слишком тихий и благодатный мир? Нужно научить жестокости и выживаемости? Но не ценой же гибели молодых нахов! Нет, что-то тут не так, не все просто.

Но мысли не приносили изменений и вот уже слов нет, а только пронзительный взгляд, напускная бодрость и за ними тоска в глазах уходящего на испытание любимого… брата.

После его ухода дом опустел. Из его детского гнезда остался лишь Кинзар. Ему тоже не сладко. Они оба оставались на месте, не поддаваясь приглашениям родичей и потому тем приходилось приходить к ним. Кинзар с упорством маньяка оставался на месте, не покидал Санни, и он был ему за это благодарен, ведь словно цедил из камней энергию Исси и Тау.

Через месяц он исхудал, словно жизнь ушла из него. И однажды утром Сагзех сообщил ему свое решение: змееныш передавался в Гнездо Ночи до возвращения Паиссы, Таусса или через пять лет. Его принимали в гнездо его родителей. На всякий случай предусматривалось и второе гнездо: Фарсей и Лиаша.