Я найду тебя там, где любовь граничит с безумием

Ильдар сказал привести себя в порядок и она приняла душ, переоделась в чистую одежду. Приказал уехать на машине… Она села на водительское сидение. И совсем не важно, что бросит её, как только доберётся до города. Уже успела выучить, что в мелочах с ним спорить бесполезно. Не дрогнула рука и когда остывший без работы двигатель приятно заурчал. Невольный взгляд зацепился за мощную фигуру, как только он вышел посмотреть ей вслед. А внутри так спокойно, словно в вакууме. Потому что и там, и там пустота. Думая об этом, Лора даже не заметила его стремительного приближения к машине. И не было на лице Ильдара той решительности, того разочарования. Было лишь сожаление.

– Возьми. – Протянул свою визитку. – И обещай позвонить, если понадобиться помощь. – Произнёс, словно под гнётом. Отошёл от автомобиля на несколько шагов и ни одна мышца не дрогнула, когда машина со свистом тронулась с места.

Сбежала… Потому что видеть его больше не могла. Умирала. И с ним, и без него. И ровно через два часа уже подъезжала на рейсовом автобусе к дому, который когда-то считала родным, а сейчас появилась с чётким намерением забрать сына и уехать. Навсегда.

Привычной нерешительности не почувствовала, поэтому смело перешагнула порог и направилась прямиком в детскую. Взглядом зацепила беспорядок на кухне, спёртый накуренный запах, дверь в спальню была наглухо заперта. Только в детской никого не оказалось, и Лора запоздало поняла, что даже не знает, какой сегодня день, ведь ребёнок должен быть в детском саду. Развернулась на пороге комнаты и успела сделать всего пару шагов, прежде чем дорогу перекрыл муж.

Разгул предыдущей ночи чётко отпечатался даже на выбритой Жениной физиономии. Недоумение на лице быстро сменилось злостью, китель, который он до сих пор держал в руках, с лёгким толчком и выраженной небрежностью отправился в кресло.

– Дай пройти. – Аккуратно заметила Лора, отступая, когда муж стал на проходе.

– Ты домой вернулась, дорогая? – Наиграно удивился он вместо того, чтобы посторониться и принял оборонительную позу, хотя… так, возможно, только казалось. – Не соскучилась, нет? Или скучать некогда было? – Продолжил веселиться, спокойно оттолкнув Лору обратно после второй неудачной попытки пробиться к выходу.

– Женя, дай пройти. Я не готова сейчас с тобой разговаривать.

– Да? Я тоже спешу. На работу. Поэтому поговорим кратко. Итак, ты зачем вернулась? – Скрестил руки на груди и цыкнул зубом, когда Лора раздосадовано вздохнула.

– Я хочу уйти.

– Уходи. – Произнёс на удивление спокойно, на самом же деле, просто издевался.

– Женя, не устраивай скандал, ты этим ничего не изменишь. – По возможности спокойно, отмечая, что муж с каждым новым словом заводится всё сильнее.

– А что я? Я ничего. Я молчу! – Уставился на неё ясными глазами. – У меня жена трахается с кем попало, при этом умудряясь меня же выставить дураком, а я всё равно молчу! Что? Думала, не узнаю? А я вот узнал. Как, Москвин, понравился? Было ради чего стараться? – Зло скалился.

При очередной попытке приблизиться к двери, Лора даже не заметила, как муж впился в неё взглядом. Только почувствовала, с какой силой сжал её плечо. Даже не сразу поняла, что он рассматривает, и только когда Женя провёл шершавым пальцем по свежим кровоподтёкам, замерла от страха. Потому что видела его обезумевшие от злости глаза.

– Значит, тебе нравится так? – Выражение лица застыло, словно маска, когда шёпот стих. – Ну, красавица моя, тогда не обижайся.

Он ударил по лицу. Наотмашь. Так, что щёку сначала обдало холодом, таким, который бывает при анестезии, но холод тут же сменился жаром от боли. Тело выгнулось по направлению удара, боль мгновенно растеклась, отдаваясь ощутимым покалыванием в близлежащих тканях. Попытка загородиться от следующего удара стала ошибкой: ловко вывернув выставленную вперёд руку, он ударил кулаком. Лишая сознания, оглушая. В попытке отдышаться, внимательно осмотрел распластанное на полу тело, подобно зверю вдохнул отвратный запах свежей крови, растекающейся по полу, попутно отмечая, что примерно с той же скоростью по подбородку и щеке разливается массивный синяк.

Наверно он бы сейчас ушёл. Да. Он собирался уйти, даже осмотрелся в комнате, не понимая, куда мог деться служебный пиджак. Он его даже нащупал взглядом и повернулся в ту сторону, но тихий стон приходящей в сознание жены стал пусковым механизмом для его внутреннего зверя и тот сорвался с цепи. Умело размахнувшись, он врезался ботинком в живот, удивляясь тому, с какой лёгкостью тот утонул в аккуратном теле: бить женщин прежде не приходилось. Вот только ощущение власти, эта развращающая вседозволенность, не позволила остановиться, и удары посыпались один за одним.

– Так тебе нравится, дорогая? – Спрашивал он, пытаясь отдышаться. – Так?! – Рычал, не получая ответа.

Когда боль достигла определённого барьера, Лора закричала. Громко, с надрывом: пришла в себя, не иначе. Один правильно выставленный удар, сопровождаемый хрустом костей, заставил замолчать.