Я найду тебя там, где любовь граничит с безумием

– В таком состоянии их родная мать не различит и только попробуй мне сказать слово против. Разнесу эту богадельню…

– Делай, что хочешь, только… Если обратятся её родственники…

– Так и скажи. Личность установлена. Пострадавшей оказалась Москвина Вероника Олеговна.

– Ильдар…

– Не задавай тупых вопросов, Асольцева. И готовь документы для перевода. Машина сопровождения будет часа через три. – Оборвал он все мосты к диалогу, вошёл в палату и закрыл жалюзи.

Присел у больничной койки, провёл пальцем по тонкой полоске светлой кожи, стараясь не задеть багровые размашистые синяки, мягко улыбнулся, но тут же губы поджал, стараясь сдержать порывистое желание.

– Всё будет хорошо, девочка моя. Я тебе обещаю. – Прошептал, нарушая тишину. – Всё для тебя сделаю, только потерпи. Совсем чуть-чуть. Я знаю, ты сильная. – Поправил тонкую простынь. – Я с тобой.

Напрягся, когда в палату вошла Асольцева, поднялся, направляясь к выходу. Осторожно прикрыл двери палаты со стороны коридора.

– Не знаю, важно тебе это или нет… Хотя, чёрт с ним, всё равно узнаешь! Она была беременна. Срок около трёх недель, я не знаю…

Горестный выдох заглушил осторожные фразы.

– Замолчи… – Услышала она слово, и не смогла продолжить мысль.

– От тебя, да?

– Замолчи! – Выкрикнул, метнувшись в сторону.

– Я сожалею…

– Готовь документы. О большем не прошу.

– Ворон, не витаем в облаках, я понимаю, у проблемы личного характера дело не шуточное, но сейчас вы на службе. Приступайте к исполнению должностных обязанностей. – Недовольно проворчал начальник следственного отдела, заканчивая совещание.

На это замечание можно было только безвольно кивнуть. Чины загудели, поднимаясь, тихим потоком направились к приёмной. Уже в дверях его нагнал Половцев, дружески похлопывая по плечу.

– Хватит киснуть. Тебе что, баб мало? Найдёшь другую и хорош париться. Давай сегодня вечерком накатим, со вчерашнего отойти не могу. – Почесал затылок. – И на чём только эту гадость заграничную настаивают, а? – Подмигнул, пропуская в кабинет.

Вошёл следом, плотнее прикрывая дверь. С ходу извлёк из сейфа бутылочку вина местного разлива, но весьма неплохого качества, весело глянул в сторону товарища.

– Я говорю, после вчерашнего башня трещит. Тебя, как я погляжу, тоже проняло. Двух слов связать не можешь. О чём думаешь?

Ворон перевёл на него рассеянный взгляд.

– Что? Ты о чём? – Нахмурился, соображая, и тяжело опустился на кресло, пытаясь расслабиться. Несколько раз качнулся, прежде чем взглядом вернулся к другу. – Что ты там нудишь, а? Не до тебя сейчас. – Заметил на столе бутылку и пару стаканов, недовольно посмаковал во рту, погонял слюну, но всё же подъехал прямо на своём кресле, неловко перебирая ногами. – Не поверишь, отравился наверно вчера. Жить не хочется, так сейчас хреново. Наливай!

– Да чего наливать-то, чего наливать? Где выправка офицерская? Вид такой, будто не звёзды на погонах, а только-только сопельки сержантские повесили! Давай веселее! Ботинки вон грязные – вытер бы. – Соловьём заливался Половцев, нарезая нехитрую закуску.

Налил вина, расставил стаканы, отлучился от стола, чтобы запереть дверь на ключ, а пока ходил, до Ворона, будто до жирафа, дошло замечание и про внешний вид, и про обувь в особенности. Будучи педантом по природе, самому неприятно стало с таким видом за столом сидеть и он принялся наспех устранять недочёты. Пересчитал пуговицы на кителе, расправляя складку в районе живота, поправил галстук, широким махом чесанул назад успевшие отрасти волосы. Не поддалась на уговоры только обувь.

– Возьми салфетку со стола. В воде смочи. – Подсказывал Половцев, уже исходя слюной по огурчикам. – Да что ты там возишься?! – Громыхнул недовольно, когда Ворон разогнулся, глядя на некогда белоснежную салфетку в своих руках.

– Не понял… – Пролепетал тот, разглядывая буроватые пятна на тонкой бумаге.

– Да что ты не понял? Вино стынет! Давай, быстрее разбирайся со своей грязью и вперёд. Не знаю как там у тебя, а у меня, так четыре висяка. Как хочешь, говорит, но раскрой. Нет, ты представляешь?!

Застыл, глядя на круглые глаза Ворона.

– Давай, говорю! – Поторопил раздражённо, вставляя стакан в руку, как вдруг тот вышел из ступора.

– Так это же кровь… – Растерянно глянул и вдруг поёжился.

– Ну, кровь и кровь. Я говорю, дела раскрывать нужно. Без допинга я сегодня никак. Ты…

– Мать твою! – Подорвался Ворон со стула.

– Да, хорошо, что напомнил, мать твоя сегодня звонила дежурному, сказала до тебя дозвониться невозможно. Там что-то случилось. Просила перезвонить.

– Что случилось?! – Дёргано обернулся.

– А-а, чёрт его знает…

Ворон метнулся обратно к столу, прихватив Половцева за грудки.

– Когда… Когда звонила?!

Половцев от хватки отделался, из-за стола встал, подозрительно косясь, нервно повёл шеей.