Я нашел смысл жизни: Автореферат мировоззрения с эпизодами автобиографии

Конференция и наше пребывание были организованы прекрасно. Мы жили в пятизвездном отеле, нас возили на ЭКСПО-93, нас принимали «Самсунг», «Голдстар», «Хёндай» и др., нам показывали производство, кормили, поили и дарили сувениры. Мне запомнились: дикий трафик – современные черные машины местных производителей двигались в три-четыре ряда вплотную друг к другу, так что перестроиться было невозможно, чистота даже в туалетах на рынках, фруктовые деревья, на которых каждый плод был завернут во что-то, макияж девушек, королевский дворец и древняя история.

Самое главное – это был мой первый выезд за границу, и я чувствовал себя туземцем (незадолго до этого один мой коллега съездил в Германию и, вернувшись, сказал, что мы – туземцы). Теперь это смешно, но тогда так оно и было.

С самого начала ко мне присоединился один очень немолодой академик. Он был очень покладистым и в основном соглашался со мной. Он не знал ни корейского, ни английского, и, как выяснилось позже, у него был здоровенный чемодан, в котором он бы сам легко мог разместиться. Мы оба были туземцами, причем он воспитан был еще при Сталине.

Как-то по дороге на ЭКСПО-93 мы остановились на ночь в небольшом городке. Отель был в восточном стиле (все на полу), но современный. Началось с того, что вместо ключа была магнитная карта, которая не только открывала дверь, но и должна была быть вставлена в специальный разъем, чтобы можно было пользоваться электричеством. Прежде чем мы разобрались, нам несколько раз пришлось выходить и заходить. Заходишь – свет зажигается, музыкальный центр и телевизор включаются. Через несколько секунд все выключается. Темно, искать что-либо сложно, приходится снова выходить. Самое сложное для нас заключалось в том, что мы представления не имели, что такая защита возможна (если уж я попал в номер, то зачем еще пароль на пользование электричеством), и не знали, что ищем. Мы взмокли, академик капитулировал и, безучастно топчась в коридоре, предлагал мне спросить у кого-нибудь. Но я, стиснув зубы (спрашивать туземцы стесняются, потому что они думают, что по глупому вопросу обслуживающий персонал примет их за туземцев), в конце концов все понял и нашел разъем. Было поздно, академик (мы везде жили вдвоем в номере, видимо, оргкомитет все-таки экономил) пошел в душ первым, я прилег на пол. Минут через пятнадцать он вышел совершенно смущенным и сказал, что не может разобраться, как включить воду. Эту задачу я тоже решил не сразу.

В метро (ну, уж в метро туземцы катались в Москве) вместо жетонов были бумажные билетики, которые надо тоже просто вставить в щель. Когда мы прибыли на станцию назначения, оказалось, что эти билетики выскакивают с другой стороны и их надо брать с собой, чтобы выйти. Интересно, что академик свой билетик взял, а мне почему-то не сказал. Пришлось прыгать через все эти устройства, но никто даже внимания не обратил.

Программа была рассчитана на семь дней, и мы собрались в чьем-то номере прощаться. Краем уха я услышал, что кое-кто не прочь задержаться в Сеуле еще на несколько дней, нам как раз выдали деньги на карманные расходы (что-то около пятисот долларов, сумасшедшие деньги), можно продлить визы, поменять дату вылета, а в отеле остаться за тридцать процентов стоимости. Тут я вспомнил, что чисто случайно по ошибке визы нам с академиком сразу дали на десять дней. Вернувшись в номер, я предложил ему остаться еще на три дня. Он отказался наотрез (как это можно самим, без делегации, вспомнил Сталина), я не стал его уговаривать, и мы легли спать. Он разбудил меня в четыре утра и попросил подробнее объяснить, как мы можем остаться. Я объяснил, и он обвинил меня в том, что я накануне плохо уговаривал его. Еле дождавшись утра, мы нашли нашего куратора из оргкомитета, и он все устроил.