Я (не) буду твоей

За дверью слышатся шаги. Сердце подскакивает к горлу и следом ухает в пятки. Нажимаю на телефоне несколько кнопок, переворачиваю экраном вниз и оставляю на столе ровно в тот момент, когда в номер заходит Марат.

— Моя дорогая жена, — плюётся сарказмом с порога. — Ждёшь меня?

— Конечно, мой дорогой муж.

Марат приближается медленно и грозно. Нет, его внешний вид не выдаёт ничего такого, но вот глаза… Они как у хищника. Раньше я не замечала у Марата такого взгляда. В нем даже не злость, а что-то другое, страшнее. Больная одержимость? Похоже.

— Наконец-то состоится наша брачная ночь. Мы шли к этому пять лет.

Марат останавливается в нескольких шагах от меня. Изучает.

— Ты почему-то сам не хотел со мной спать.

— Почему ты так думаешь? — удивляется.

— А что тебе мешало раньше? Да, однажды у меня пошли месячные, и это испортило наш планировавшийся секс, но потом ведь ничего не мешало. Ты сам не хотел, признайся честно.

Керимов задумчиво трет подбородок и продолжает рассматривать меня, как добычу. Мне не по себе. От страха кожа мурашками покрывается, ладони потеют.

— Видишь ли, моя дорогая жена, — Марат делает несколько шагов по номеру, оглядывая его. — Ты бы вряд ли разделила мои предпочтения. Собственно, поэтому я и захотел на тебе жениться.

— Что? — не понимаю. — Какие предпочтения?

— Сексуальные.

Все еще не очень понимаю, что Керимов имеет в виду.

— Ну и еще я думал, что у нас должна быть настоящая брачная ночь, — продолжает. — Мне почему-то казалось, что ты из тех девушек, кто до свадьбы сексом не занимается.

Фыркаю и саркастично смеюсь. Это, наверное, нервное.

— Да-да, я уже понял, как ошибался. Ты же трахалась за моей спиной с этим автомехаником.

— А ты за моей спиной не трахался? Пять лет хранил целибат? Может, еще скажешь, что ты девственник?

— Нет, конечно, я не девственник. И, конечно, я пять лет трахался. Я трахался даже в Москве, когда приезжал на каникулы. Сразу после наших свиданий.

Что и требовалось доказать. Марат ни в чем себе не отказывал.

— Изменял мне, — обвинительно бросаю. — И еще в чем-то смеешь обвинять меня.

Марат на несколько секунд задумывается, возведя глаза к потолку.

— Я бы не назвал это изменой.

— Ах, скажешь, что это всего лишь физиология? Что ты мужчина и тебе требуется секс? А я женщина и должна терпеть?

— Нет, все немного иначе.

— Как иначе?

— Ты бы вряд ли захотела заниматься тем сексом, который я люблю. А заставлять тебя я не планировал. До того момента, как ты не призналась мне, что крутила роман за моей спиной. Вот тогда я передумал. Теперь в постели ты будешь делать все, что я скажу.

Лицо Марата растягивается в хищном оскале, а у меня по коже ползёт озноб. Смелость, с которой я говорила, быстро улетучивается. Меня охватывает леденящий кровь ужас.

— Что ты имеешь в виду?

Голос надламывается, в горле пересыхает.

— Мои сексуальные предпочтения. Они несколько необычны.

Марат подходит к комоду, отодвигает первый ящик и принимается что-то доставать. Я не сразу понимаю, что это за предметы, приходится прищуриться. А когда до меня доходит, сердце чуть ли не останавливается.

Плетка, кожаный ошейник, цепь, кляп, наручники… Это только то, что я смогла рассмотреть. А есть еще множество других неизвестных мне штук. Не знаю, как они называются, но видела их однажды, когда мы с Витей ходили в секс-шоп. Они висели на стенде с надписью «БДСМ».

Я сейчас грохнусь в обморок.

— В чем дело, любимая? Тебе плохо? — из его голоса сочится ирония.

— Зачем все это?

— Для нашей брачной ночи.

Его глаза безумны. Горят каким-то странным огнём, будто Марат под кайфом.

— Я честно не планировал заниматься с тобой всем этим, — указывает ладонью на извращенские штуки. — Я думал, у нас будет классический секс раз в полгода, а отводить душу я буду в компании других девушек, согласных за деньги терпеть боль, побои и унижения. Ведь жена не для этого. Жена должна рожать детей, поддерживать уют в доме и все такое. Ты идеально подходила на роль жены. Я не обманывал, когда говорил, что считаю тебя подходящей для себя партией. Ты выросла в страхе и привыкла подчиняться. С тобой я мог бы жить, как хочу и как привык. Ты бы не задавала лишних вопросов и делала то, что должна делать примерная жена. Взамен я бы обеспечил тебя всем необходимым, а свои сексуальные предпочтения реализовывал бы в других местах и с другими женщинами. Это, — он снова указывает на атрибутику сексуального маньяка, — никогда бы тебя не коснулось. Но теперь удовлетворять меня будешь ты. Знаешь, что меня возбуждает больше всего?

Молчу, потому что нахожусь в таком шоке, что потеряла дар речи.