Я не продаюсь (СИ)

Я всё-таки оборачиваюсь, но в темноте не видно его лица. Правда, мне и не нужно это. За те несколько встреч, что у нас были, я успела хорошо его рассмотреть. Смуглую кожу южанина и тяжёлый квадратный подбородок, резкие и острые черты лица. Чёрные, как смоль волосы, и такие же глаза. Так что как ни вглядывайся, зрачков не разглядишь.

Ему явно за тридцать. Взгляд цепкий и острый, вечно нахмуренные брови и суровые складки в уголках губ. А в движениях есть что-то хищное, пугающее. Обманчива мягкость зверя, крадущегося к своей жертве.

Вот и сейчас я не замечаю, как он оказывается рядом, только чувствую, как горячие пальцы касаются лица, нежно гладят скулу и линию губ. И это легкое касание вызывает во мне странный трепет.

— Что вы себе позволя…

Договорить не успеваю: он резко привлекает меня к себе, с жадностью впиваясь в губы. Поцелуй больше похож на укус. Сильные руки до боли стискивают плечи, вжимая в его каменное горячее тело.

— Вы всё равно будете моей, Камилла, — выдыхает он мне в губы, отстраняясь. — Но если хотите, можем немного поиграть. Так даже интереснее.

И уходит, напоследок быстро коснувшись моих губ. А меня трясёт от злости. Хочется скорее оказаться дома и принять ванну, смыть следы его прикосновений жёсткой губкой. Но у двери я сталкиваюсь со Сьюзи. Она испуганно округляет глаза, отступая назад и сейчас ещё больше, чем когда-либо подходит на куклу, красивую и хрупкую. Белая и гладкая, слово фарфоровая, кожа, тугие пшеничные локоны падают на открытые плечи, а алые губы чуть приоткрыты.

— Кто здесь? Снимите полог или я вызову охрану!

На миловидном личике проскальзывает страх, а голос предательски дрожит. Я хмурюсь на мгновенье, и лишь потом вспоминаю, что и, правда, поставила полог. Щёлкаю пальцами, снимая его. Теперь он уже ни к чему.

— Мила, — выдыхает она с облегчением, шагая на террасу, и порывисто обнимает меня, обеспокоено заглядывает в лицо. Меня тут же окутывает сладкий аромат её духов. — Только не говори, что просидела здесь весь вечер?

— Нет, я вышла недавно подышать, — признаюсь тихо и замолкаю, не зная, что ещё сказать.

Она — моя единственная подруга. Правда, я до сих пор не понимаю, как так вышло. Слишком уж мы разные, да и мне всегда было легче общаться с мальчиками.

Сьюзи берёт меня за руку, увлекая за собой. Магические шары вновь вспыхивают, мягкий жёлтый свет пятнами ложится на мраморный пол.

— Будешь?

Она кивает на пачку тонких дамских сигарет, но я качаю головой, молча дожидаюсь, когда она прикурит.

— Не понимаю, что тебе не нравится в нём, — выдыхает, наконец, подруга.

Удивлённо гляжу на неё.

— В Генри О’Лэсе, — поясняет она, поворачивая голову. — Я видела, как он выходил сюда.

Я напряжённо впиваюсь пальцами в перила.

— Только не говори…

— Нет. Я не посылали его сюда, если ты об этом.

Облегчённо выдыхаю: не хотелось бы разрывать отношения и с ней тоже.

— Зря ты его отталкиваешь, — продолжает она, тихо вздыхая. — Говорят, его денег хватило бы на то, чтобы купить город полностью. А ещё, что у него есть собственный остров в Зелёном архипелаге. Представляешь?

Качаю головой. Мне это не интересно.

— Уверена, он мог бы помочь с твои поместье. Нужно просто быть с ним поласковее.

— Сьюзи, — выдыхаю предупреждающе я. — Не начинай. Лучше скажи, где можно активировать артефакт на переход. Хочу вернуться домой.

— Тебе — в холле. Но зачем тратить на это энергию? Я могу сказать кому-нибудь из гостей и…

— Нет, не нужно. Не хочу сейчас ни с кем говорить.

— Тогда я тебя провожу. — Она быстро тушит сигарету о перила и выкидывает в темноту. — Чтобы никто опять не привязался.

Я благодарно улыбаюсь ей.

Но дома меня ожидает сюрприз.

— Эрик?

Удивлённо замираю, глядя на своего жениха, бывшего жениха, взлохмаченного и помятого, сидящего прямо на полу у дверей моей квартиры.

— Что ты здесь делаешь?

Он сонно моргает, поднимает голову, глядит на меня красными глазами.

— Камилла, — выдыхает, растягивая тонкие губы в улыбке, и тянется ко мне.

Но я отступаю.

— Что случилось? Она выгнала тебя?

Эрик хмурится.

— Твоя невеста. Элизабет, — поясняю я недовольно: пока он не встанет, открыть дверь невозможно.

Элизабет де Рэйн, если быть точнее. Одна из самых завидных невест города. Наследница огромного состояния и, если верить слухам, тридцатилетняя старая дева с вредным характером и ужасно длинным носом.

Он качает головой, а выражение лица тут же становится виноватым. Только я давно уже на него не сержусь. Вздыхаю и подаю всё-таки руку, в которую он тут же цепляется клещом. А я гляжу на его неуклюжие попытки встать и никак не могу узнать в нём того, прежнего Эрика. Сложно поверить, что это — тот самый человек, с которым я вместе выросла и с которым семь лет училась в Академии. Никогда не видела его прежде в таком ужасном состоянии.

Я помню его столько же, сколько себя, но никогда не любила. И всё же, когда он сделал предложение — ответила согласием. Просто не видела причин для отказа. Мне было легко и хорошо с ним. И кто сказал, что для создания семьи непременно нужно любить друг друга?