Я не скажу, кто твоя мама (СИ)

Феликс опять, как и в аудитории, ногой подвинул ей тумбочку, стоя на которой, она только что искала книги на верхних полках. Девушка поднялась на те самые двадцать сантиметров, которые скомпенсировали разницу в росте, и, оказавшись на уровне его лица, чмокнула в щеку.

— Отличный выбор. Только слишком целомудренный. Можно сделать что-то поинтереснее, — целуя ее в уголок губ, предложил Феликс. Он обхватил её обеими руками, не давая отодвинуться, и Юна, моментально сдаваясь, добросовестно ответила на долгий и глубокий поцелуй — хотя внутри её просто заколотило. Впервые в жизни она была в объятиях мужчины и не думала, что это когда-то станет её реальностью. Сознание отказывалось воспринимать происходящее. Стараясь не выдавать себя, она послушно повторила за ним все движения его губ, раз уж поцелуй всё-таки случился. Чтобы быть внимательной, она сосредоточилась на его твёрдых губах и отключилась от всего, стремясь прожить этот опыт, которые все проходят ещё в школе; как только поцелуй стал настойчивее и к губам подключился ещё и язык, у Юны подкосились ноги. Тем не менее она добросовестно повторила всё за мужчиной. Её дыхание срывалось от волнения; Феликс заметил это и, оторвавшись от её губ, спросил:

— Что такое?

Юну потряхивало; тело непонятно вибрировало внутри, по ягодицам и низу живота то ли ползали мурашки, то ли бегали слабые волны.

— Ну что такое? Что тебя так трусит? — Феликс нахмурился и всмотрелся в неё в полумраке среди книжных рядов. Это был цепкий взгляд серьёзного исследователя, разбирающего объект изучения на атомы; только учёные, академики и могут так смотреть. Юна подумала, что ей надо бы почитать про него в интернете; впрочем, уже и без онлайна становилось ясно, что за человек перед ней.

— Мне… я неважно себя чувствую, — невнятно пробормотала Юна, пряча глаза и стараясь высвободиться.

— Слушай… если не научилась врать до сих пор — нечего и начинать, — Юне послышалось в его словах презрение, и она отчего-то вздрогнула. — Фу ты чёрт, — он качнул головой и вдруг улыбнулся:

— Будь я проклят. It was mind-blowing. Какого хрена, скажи мне? Ни хрена не соображаю.

Юна понимала, что это её шанс. Если она его заинтересовала хоть сколько-нибудь — надо этим воспользоваться, подобного она не испытывала никогда ни к одной живой душе (про тело и говорить не приходится), и вряд ли это повторится, учитывая её невлюбчивость и подозреваемую фригидность… даже асексуальность, как внушали ей мать и приятельницы. С другой стороны, как он отреагирует, узнав правду? Развернётся и уйдёт, оставив её в библиотеке заниматься тем, что она умеет лучше всего — наукой? Тем единственным, что надёжно и всегда с ней. Тем, что никогда не отвернётся, не изменит. Тем, что только и осталось ей в жизни.

Мужчина выглядел немного озадаченным. Юна с тревогой увидела, как он снова насупился, и робко поцеловала в лоб, с удивлением ощутив, какие жёсткие, словно проволока, у него брови.

— Обычно так за учителем следуют новички. Что, заучилась насмерть?

Юна, заливаясь краской, ступила с подставки на пол и попыталась отвернуться.

— Ого. У тебя что, никогда этого не было?

— Чего «этого»? — с досадой уточнила Юна. Феликс сердито прервал:

— Зачем это, Юна. Я же сказал, что все эти кокетливые игры не терплю. Была очаровательно прямой, как биссектриса? Вот такой и оставайся.

— Ну ладно, не было. Никогда и ничего. Я же сказала, что никого не обнимала! Ты что думал: не обнималась, но при этом целовалась и сексом занималась?

— Я решил, что, может, хоть из интереса перепихнулась с кем-нибудь в студенчестве. Мало ли.

— Не перепихнулась. И что дальше?

— Может, поедем ко мне и там разберёмся, кто, кого и куда целовать будет?

— То есть тебя не смутит переспать с женщиной, с которой никто до тебя не спал?

— И действительно. Как же мне переспать с такой прокажённой? Может быть, в скафандре? И потом, как я понимаю, если с ней никто не спал — значит, её правильнее будет называть не женщиной, а девушкой? Или какая там терминология?

— Ну хорошо, Феликс, раз любишь откровенность — получай, — вполголоса созналась Юна, не понимая, какую бы ложь лучше придумать. Да и сил врать не было никаких. — Я бы с тобой переспала… но… чёрт, это сделает меня совсем беззащитной. Мне бы этого не хотелось. Будет много новых ощущений… Хрен знает, как я с ними справлюсь. Я ведь сюда работать приехала.

— Ух ты! Бедняжка. Столько впечатлений выдержать непросто, — с издевательским сочувствием предупредил он, беря в руки книги. — Ну ты же сюда новое исследовать приехала в любом случае. Расширять горизонты. Связи укреплять с местными учёными. Лифт слева, не заблудись.

— Для тебя тоже будет сомнительное удовольствие, — честно высказала свои опасения Юна.

— Посмотрим, — весело произнёс мужчина. — Оторвёмся и пустимся во все тяжкие. Проведём совместное исследование… А там видно будет.

— Ты даже не переспросишь, вдруг я шучу? — Юне показалось, что ещё чуть-чуть — и она грохнется на землю от инфаркта.