Я не скажу тебе о сыне

— Поверьте, ваша светлость, — продолжил он, — у нас нет никакого намерения ущемлять ваши интересы. Всё то, что вы вложите сейчас в наше благородное дело, вернется к вам сторицей. Алмазные рудники станут вашими, как только я стану регентом при своем внуке, — он говорил о том, что его внук займет престол Линарии как о чём-то уже решенном. — Если угодно, я предложу вас концессию и на месторождения других самоцветов.

— Что вы хотите? — меня совсем не прельщали его обещания. Более того — чем больше он обещал, тем больше сомнений у меня возникало. Кто может помешать ему забыть о своих словах, когда он достигнет своей цели?

— О, ваша светлость, мы весьма умеренны в своих желаниях. Мы понимаем, что ваши основные капиталы находятся не в Линарии, и вам потребуется время, чтобы получить крупную сумму. Поэтому мы будем признательны, если вы предоставите нам на первых порах, скажем, тысяч двести риэлей.

Он посмотрел на меня вопросительно, желая понять, как я отреагирую на названную сумму. Но я давно уже прекрасно блефовала.

— У меня нет с собой в Лиме такой суммы, — холодно ответила я. — И все мои капиталы вложены в дело — чтобы предоставить вам такой заем, мне придется продать часть имущества, а это потребует времени.

У меня были такие деньги, но герцогу совсем не обязательно было об этом знать.

— Я понимаю, ваша светлость, — кивнул он. — Но я наслышан о вашем великолепных изумрудных украшениях — уверен, найдется немало желающих их приобрести. Наверняка, в Анжероне у вас остались куда более ценные гарнитуры, так что продажа этих не станет для вас слишком значимой. Нет-нет, я не пытаюсь заставлять вас делать это, но буду весьма признателен, если вы откликнетесь на мою просьбу.

— И вы сразу же вернете мне сына?

Герцог снова вскочил и принялся прохаживаться вдоль окна.

— Разумеется, ваша светлость! Как только мы получим двести тысяч риэлей, ваш малыш будет дома. Так что как можно быстрее выполнить условия сделки со своей стороны — в ваших интересах.

Маркиза проводила меня до кареты, снова и снова повторяя, что я не должна сомневаться в ее дружбе. Но теперь эти слова звучали как издевательство. И всё-таки я пожала ее протянутую руку — пока мне не хотелось явно показывать свое к ней отношение. О том, как отомстить и ей, и де Крелону, я подумаю потом.

Потеря двухсот тысяч риэлей не пробила бы ощутимую брешь в моем бюджете. Да, мне пришлось бы продать кое-какие из своих драгоценностей, но я никогда и не была любительницей их носить. И если бы проблему можно было решить так просто, то я не сомневалась бы ни секунды. Но я прекрасно понимала — получив деньги, они не вернут мне Андрэ. Слишком откровенен был со мной герцог во время нашего первого разговора — теперь я была слишком опасна для них. Но до тех пор, пока у них мой сын, я вынуждена буду молчать.

К тому же, деньги имеют свойство заканчиваться, и когда герцог потратит эти средства, ему потребуются новые. Они не остановятся до тех пор, пока не выкачают из меня всё, что у меня есть. А потом, когда я окажусь для них бесполезна, они расправятся и со мной, и с Андрэ.

Это был замкнутый круг. Я не могла выдать заговорщиков, не навредив при этом сыну. Но и помогая им, я только осложняла ситуацию. Они не могли перейти к решительным действиям, пока у них не было денег. Как только они будут не стеснены в средствах, они погрузят Линарию в хаос.

Я всхлипнула, но тут же отругала себя за слабость. Если я хочу спасти Андрэ, я должна быть сильной и решительной. Я всё еще не могла понять, стоит ли рассказывать обо всём Велии и Лео — мне придется как-то объяснить им исчезновение сына, но должна ли я быть полностью откровенной? Тетя и мадемуазель де Шатильон были единственными людьми, с кем я могла поделиться своими переживаниями.

А что, если утром отвезти герцогу часть суммы — тысяч двадцать или тридцать (думаю, он поверил бы, что именно столько наличных было у меня при себе) — и потребовать, чтобы он разрешил Лео находиться рядом с племянником? У меня не было ни малейших сомнений в том, что тетушка согласится пойти на это. Так будет спокойнее и Андрэ, и мне самой.

Я добралась до дома прежде, чем сумела прийти к какому-то решению.

— Ну, что? — с двух сторон метнулись ко мне Лео и Велия. — Ты нашла Андрэ? Где ты была столько времени?

— Да, я нашла Андрэ, — я попыталась улыбнуться. — Сейчас я вам всё расскажу. Только пообещайте, что выслушаете меня спокойно и не станете делать глупостей.

— О, дорогая! — сразу же побледнела мадемуазель де Шатильон, и Лео пришлось ее обнять.

Тетя, как и обыкновенно, проявила большую невозмутимость, но даже в ее глазах я заметила страх.

— Я думаю, нам лучше поговорить в кабинете.

— Да-да, — закивала Велия. — Но, в таком случае, следует сказать мужчине, что тебя дожидается, что ты не сможешь сегодня его принять.

— Мужчина? — переспросила я. — Какой мужчина?