Я не скажу тебе о сыне

— К сожалению, это именно так, сударыня. Возвышение одного рода неизменно приведет к зависти и заговорам со стороны других. Но, тем не менее, есть вариант, который может устроить многих. Должно быть, вы знаете, что простой народ в Линарии почитает память королевы Алессандры — ее гибель овеяна множеством тайн, и никто не удивится, если к этим тайнам добавится еще одна. Королева была добра и справедлива, и многие до сих пор скорбят о ее безвременной кончине.

Я вздрогнула. Меньше всего я ожидала услышать именно это.

— Да, — признала я, — я слышала об этом. Но какое отношение королева Алессандра имеет к текущей ситуации?

Он ответил не сразу.

— Послушайте, ваша светлость, всё то, о чем сейчас пойдет речь, крайне важно, и мне хотелось бы надеяться, что я не пожалею о своей откровенности. Я хотел бы, чтобы всё это осталось между нами. До всех других будет доведена другая, несколько приукрашенная версия. Так вот, княгиня, скажите — могло ли так оказаться, что у его величества и королевы Алессандры был ребенок?

Я не смогла сдержать вздох изумления. Нет, в отличие от д'Эрсана, он ни на что не пытался намекать. Я видела — он не подозревал меня ни в чём. Он явно не знал, с кем говорил. Но в таком случае его слова звучали столь бессмысленно, что я засомневалась в ясности его рассудка.

Я даже посмотрела на Делфину, желая убедиться, что она слышит то же, что и я. Она чуть наклонила голову в ответ, призывая меня выслушать герцога до конца.

— Предположим, перед самой гибелью королева Алессандра родила ребенка — разумеется, мальчика. Так вот — пошел бы за этим принцем народ? Конечно!

Следовало признать — де Крелон отлично сочинял сказки. И теперь я уже не сомневалась, что та история с ребенком Энрики целиком и полностью была придумана именно им.

— Но рядом с королевой Алессандрой во дворце всё время были люди, — возразила я. — Как вы собираетесь убедить их в том, что она была беременна? Ее видели фрейлины, слуги, которые оспорят ваши слова.

— О, нет, ваша светлость, — усмехнулся герцог, — это не так. Придворных, которые были рядом с ее величеством, во дворце осталось не так много. Кто-то отправлен в отставку и находится далеко от Лимы, кто-то перешел в мир иной. Из первых вельмож, которые сохранили или улучшили свои посты, пожалуй, остались только я да граф Эрсан. Что же касается слуг, то никто из них не посмеет сказать правду. Но даже если кто-то и попытается нам возразить, то что будут значить слова какой-нибудь камеристки против моего слова и слова Эрсана?

Я хмыкнула. Он еще не знал, что граф в этом деле ему не помощник.

— Но как вы объясните, что король скрывал беременность своей супруги ото всех? Разве он не должен был бы радоваться появлению долгожданного сына?

Герцог лукаво улыбнулся:

— О, сударыня, в то время по Лиме ходили слухи, что его величество был намерен развестись со своей женой. Правда, это приписывали тому, что у них не было детей. Но предположим, что причина была другой — король влюбился в принцессу Нурландии и был намерен жениться на той любой ценой. Алессандра же только мешала ему. Он не решился убить ее, когда она была беременна — ведь это означало бы, что он поднял руку на собственного ребенка. Но как только она разрешилась от бремени, он избавился от нее. Мальчика же спрятал в одном из королевских замков на границе. В таком случае сохранить всё в тайне было в его интересах.

Он делал из Этьена чудовище. И делал это с улыбкой на устах, явно наслаждаясь ситуацией. Возможно, для него это была своеобразная месть за разбитые надежды Энрики.

— Как известно, брак с принцессой не состоялся. Мы можем объяснить это тем, что король Нурландии узнал об участии его величества в убийстве его первой супруги и не захотел, чтобы его дочь когда-нибудь постигла та же участь.

— Этому никто не поверит, ваша светлость! — я была в этом убеждена.

Но он покачал головой:

— Вы плохо знаете людей, сударыня. Они готовы поверить всему, что идет на пользу их интересам. Линарийцы понимают, что страна находится в тупике, и будут признательны любому, кто подскажет им из него выход. Нам нужно будет только найти мальчика лет семи, обладающего некоторыми магическими способностями, и народ охотно признает его наследным принцем.

Что-то в его голосе подсказало мне, что такого мальчика он уже нашел.

— Ни за что не поверю, ваша светлость, что вы готовы пойти на это исключительно ради благородной идеи спасения Линарии. Признайтесь, в чём ваш собственный интерес.

Он рассмеялся: