Я (не) согласна

— Я очень не люблю быть в должниках, — улыбнулась я, окончательно избавляясь от покрывала. — Хотя это большой вопрос — кто кому задолжал.

— Сочтемся, — пообещал блондин, не сводя глаз с моей груди. — Разберемся. Плыви-ка ко мне поближе, рыбка!

Он откинул прочь ненужные уже штаны, потянул меня к себе и опрокинул на кровать, показывая, что любить можно не только нежно и медленно.

-

Мы вышли на обед вместе — потому что завтрак мы всё же пропустили. В моем доме не приняты были совместные трапезы — только по официальным событиям. Обеды иногда бывали, но ни в коем случае не в столовой, а в гостиной.

Мы жили во дворце вместе с его величеством, его супругой и детьми. Помню, королеву этот факт страшно бесил (не наше присутствие, а отказ от совместных трапез), она любила и ужины, и обеды, и чтобы много народу, музыка и перемена блюд. Эстебан с ней не спорил, позволяя распоряжаться всеми мероприятиями, но сам их избегал. Ее величество всегда сопровождала пышная свита из фрейлин, каких-то артистов, иногда ученых или заморских гостей. Она устраивала балы и театральные представления, всякие праздники и чтения книг. Светская жизнь во дворце била ключом. Мы, разумеется, тоже во всем этом участвовали. Я была слишком молода для балов, но придворный театр любила, и музыкальные вечера тоже. Король, хоть и был ко всему этому равнодушен, но сборища посещал исправно.

Он вообще уступал королеве во всем, кроме ужинов, впрочем, и ужины порой посещал; и отец его часто сопровождал, но мама уединялась всегда в своих покоях или вовсе не ужинала.

Однажды я спросила, отчего так, но она ответила довольно жестко, что такова ее воля. Что ж, я тоже предпочитала официальным мероприятиям вечер с книгой, поэтому спорить не стала. Хотя, конечно, отец часто брал меня с собой на обеды, устраиваемые королевой для двора, мне же надо было учиться себя вести в обществе.

Я не боялась ударить в грязь лицом, просто не понимала, как себя вести в столь узком кругу; тем более в Славии государыня из простых и свой штат "дармоедов", как она выражается, не кормит. Так что только семья и будет на обеде.

В столовой зале с высоким сводчатым потолком стоял большой стол, накрытый белоснежной скатертью. За него можно было усадить с полсотни гостей, но занят был только один край. Во главе, как и полагается, сидел государь, слева — со стороны сердца — его супруга, следом — младший сын. По правую руку половина пустовала, хотя на ней и стояли два прибора.

Государыня была одета совсем просто, по-домашнему: в обычную белую с традиционной вышивкой блузу с круглым присборенным вырезом и рукавами до локтя. Такие в Славии крестьянки носят. Темно-русые волосы заплетены в простую косу. На руках ни браслетов, ни колец, из украшений лишь серебряные серьги, да и те с бирюзой. Мне даже неловко за свой вид — я-то надела золотистое шелковое платье на галлийский манер, с рюшами и пышными рукавами, и волосы убрала жемчужными гребнями. Хорошо, что догадалась перчатки, обязательные в Галлии, не надевать, вот был бы конфуз!

На нас, идущих рука об руку, государь Велеслав и государыня Святозара поглядели так изумленно, что мне даже оглянуться захотелось — нет ли там, за моей спиной, дракона. У государя даже вилка как-то странно звякнула об тарелку — а это по правилам этикета совершенно недопустимо. Даромир усадил меня аккурат напротив своего младшего брата, а сам сел ближе к отцу. Тут же подлетел слуга, налил мне супа и вина в высокий бокал.

Обед был вкусным даже несмотря на пристальные взгляды моих новых родственников. На супе я держалась, а вот на чем-то безумно вкусном с грибами и сыром мое терпение иссякло. Пристально взглянув на буравящую меня взглядом государыню, я поправила волосы и будто невзначай показала ладонь. Глаза Святозары вспыхнули, она не удержала торжествующей улыбки. Как оказалось, Дар не менее внимательно наблюдал за нами.

— Сговорились? — тяжело спросил он, откладывая вилку.

— Разумеется, — спокойно ответила я. — А то ты не знал?

Он рывком оттолкнулся от стола, поднялся и, пробормотав извинения, выскочил прочь. Я было дернулась за ним, но подумала, что буду выглядеть еще глупее, и снова потянулась к тарелке. Чего это он? Совсем юмора не понимает? И вообще это чистая правда. С разговора с государыней всё и началось.

— Зря ты так с Даром, он злопамятный и шуток не понимает, — неожиданно подал голос Володимир. — С ним так нельзя.

— Сама разберусь, — огрызнулась я. — Дар очень добрый. Не надо на него наговаривать.

— Такой же добрый, как медведь-шатун!

— Вы просто не умеете найти к нему подход.

— Ну-ка, ну-ка, расскажи мне о подходах к моему братцу!

— Вам еще рановато об этом знать! — не вытерпела я.

— А ты точно принцесса, а не девка из дома утех?

— А вы точно принц, а не малолетний хам?

— А чего это малолетний? — возмутился действительно здоровенный румяный детина со светлыми кудрями. — Мне уже двадцать!

— Главное, что против хама ты не возражаешь, — холодно сказала государыня. — Выйди из-за стола. Ты ведешь себя безобразно.