Я (не) согласна

— Это я от зависти, — пояснил парень, поднимаясь. — Стефания должна была мне достаться. Но почему-то всё лучшее всегда Дару.

— Выйди вон, — строго повторила Святозара. — Мы с тобой потом поговорим.

Володимир фыркнул и удалился, а его матушка с ласковой улыбкой заморского зверя крокодила поглядела на меня, сложив домиком свои пухленькие ручки. Однако разговор по душам начала не она.

— Я вижу, вам нравится Даромир, — неожиданно заметил государь. — Он, конечно, юноша сложный, но как вы заметили, не злой.

— Я восхищаюсь Даромиром, — честно ответила я. — Он очень умный человек и добрый, да.

— Я счастлив, что вы это заметили. Дар действительно умен. Вот только на месте он сидеть не может, ему надо всё время куда-то мчаться. Он и сейчас собирается в поездку. Возможно, вам стоит поехать с ним. Заодно и вашу новую родину поглядите.

— Не думаю, что это хорошая идея, — вмешалась государыня. — Слишком это будет хлопотно. Свита, прислуга… Дар не согласится.

— Для чего ему прислуга? Он обычно одним секретарём обходится. И сейчас никого с собой не потащит.

— Стефания всё же принцесса, — возразила Святозара. — Разве можно так? Да и опасно!

— Если по дорогам Славии молодым супругам опасно передвигаться, то пусть об этом станет известно гораздо скорее, — отрезал Велемир. — Поскольку Дар и отвечает за эту самую безопасность! Что вы скажете, Стефания? Побоитесь ли путешествовать с супругом инкогнито?

— С Даром? Разумеется, нет, — ответила я, тихо усмехнувшись.

Возможно, когда-нибудь я расскажу им, что именно я была тем самым секретарём… лет через десять.

— В таком случае, смело отправляйтесь с ним. Это будет правильно.

Я тоже так считаю. Слишком много у моего мужа разных знакомых дам. Присмотрю-ка я за ним… для его лишь пользы! Чтобы папенька его потом неких стратегически важных частей тела не лишил! И потом, ему же нужен будет секретарь! А Талли пусть здесь останется, Талли нам не нужен.

Наконец, обед заканчивается. Это было трудно. К бесу! Или с Даром, или в своей комнате!

Надо собрать вещи. Полагаю, Даромир не слишком обрадуется, узнав, что я еду с ним, но государь повелел — а я послушаюсь.

Глава 32. В семье не без урода

В коридоре мне навстречу шагает крупная мужская фигура. Я едва успеваю отпрянуть от прыгнувшего ко мне Володимира.

— Я слышал, как ты сладко умеешь стонать под моим братом, — хрипло бормочет он. — Ты горячая девочка!

— Пошел прочь, мальчишка, — вскидываю подбородок я, прижимаясь к стене и бочком пробираясь мимо него.

— Не так быстро, цыпленочек, — мужские руки ограничивают меня, упираясь в стену по обе стороны от моих плеч. — Ты мне нравишься.

— А ты мне нет.

— Это поправимо, — смеется парень и пытается меня поцеловать.

Я едва успеваю отвернуться — его губы скользят по моей щеке.

Он зажимает меня руками и телом, придавливает к стене и целует насильно, не целует даже, а кусает, так что во рту у меня вкус крови. Тошнота подкатывает к горлу, я мычу и пытаюсь мотать головой, с ужасом понимая, что он еще и юбку у меня задирает. Ну нет, он, конечно, сильнее, но рук у него не бесконечное количество — изнасиловать меня не удасться! Я рычу ему в рот, вспоминая, что дочь оборотня — где-то внутри меня таится животная ипостась. Я еще и маг — хотя сдвинуть ветром этого детину сложно, даже невозможно. От сквозняка где-то хлопает дверь, Володимир замирает и отстраняется в испуге. Этого мне достаточно, чтобы присесть, ускользнуть под его руками и помчаться прочь, придерживая длинную юбку.

— Беги-беги! — кричит он вслед. — Дар уедет — всё равно моей будешь!

Тварь! Какие же твари, оказывается, водятся в государевом дворце! Меня всю колотило от злости, я даже пару раз пнула дверь в своих комнатах. Ущерб нанесен значительный: губа распухла и кровоточила, на плечах багровыми пятнами проступают следы от пальцев. Что на это скажет Дар? А если бы я не смогла вырваться, что было бы? Ладно, я еще могу как-то дать отпор, а будь на моем месте какая-то из служанок, всё бы кончилось банальным насилием.

— Ваше Высочество, — испуганно лепечет заглянувшая горничная, поиставленная ко мне вместо Бажены. — Что случилось?

— Ничего, — хмуро отвечаю я, смазывая губу заживляющей мазью и морщась от пощипываний. — Заняться нечем? Собери мне саквояж. Два платья положи, нет, три. Нет, два. Одно ситцевое и одно шелковое. Пелерину, шляпку маленькую, три пары перчаток, бельё, чулки и женских предметов. Ну сама знаешь.

Прщипывание в губе сменилось онемением. Не зря я с собой взяла всяких лекарств, зная, что в Славии их еще найти надо. И пилюли у меня есть… специальные. Матушка сказала: "Рано тебе еще, Стефа, детей. Подожди, пообживись сначала. Не в отчем доме остаешься, в чужой стране. Пока не будешь в себе и муже уверена, принимай по одной штуке при женском недомогании. А как захочешь деток, так отложи их в сторону". Обычно я не очень доверяю матушкиным советам, но тут она была совершенно права. В этом дворце я нескоро до детей дозрею.