Я не Спок

Альбом моих родителей был наполнен черно-белыми снимка времен моего детства размером 2¼* 3¼ дюймов¹⁴. Снимки были сделан камерой Kodak, популярной в 30-е года. Она называлась Kodak Autographic. Это был простой складной фотоаппарат с мехом, который был сконструирован таким образом, что на обратной стороне пленки можно было делать надписи. Эта камера поразила меня и стала важной частью моей жизни. В подростковые годы я для себя обнаружил, что можно было купить немного фотореактивов и бумаги, закрыться дома в ванной с несколькими старыми негативами и выйти потом оттуда с черно-белыми фотографиями. Это была волшебство, которое поражает меня и по сей день. Взять светочувствительный лист бумаги, положить его за негативом, облучить светом, и погрузить эту бумагу в поднос с проявителем – до сих пор это один из самых магических опытов, о которых я могу думать.

На протяжении своего детства я экспериментировал с этим и даже построил домашний увеличитель по схеме, найденной мной в журнале Mechanics illustrated. Складной фотоаппарат был центральной частью проекта и стоил со всем необходимым примерно 3 или 4 $. Конструкция включала в себя основание из хлебной доски, пару кусков дерева для подставки и металлическую коробку для обедов в качестве легкой ниши. Когда мне было 15 лет, эта грубая конструкция открыла мне путь в бизнес – фотографирование детей, проживающих по соседству в разных частях Бостона. Я приносил камеру, один осветительный прибор и оконные жалюзи для фона. Я стучал в двери соседних квартир, предлагал сфотографировать детей и показывал 3 или 4 примера, расширение 8*10 по их выбору на общую сумму в доллар. После этого я фотографировал и спешил со своим грубым оборудованием в ванну нашей семьи. Я никогда не думал об этом, как о процессе зарабатывания денег. Это было лишь возможностью использовать камеру и провести время в магической изолированности в темной комнате.

Фотография периодически захватывала мою жизнь на протяжении многих лет, но в январе 1971 года она вылилась в лихорадку. С поддержкой и напутствием Джоби Бейкера, моего друга – актера и отличного фотографа, я купил свою первую сложную фотокамеру. Это была 2 ¼-форматная Mamia 330, отлично сконструированная, преимущество которой – взаимозаменяемые линзы. Я провел несколько первых недель 1971 года, фотографируя все, что попадется на глаза и метаясь в небольшую комнатку в моем доме, которую я оборудовал как темную комнату для проявления фотографий. Я использовал очень старый увеличитель, когда-то купленный в Сирс за 30 $, что сказывалось на конечно результате. Моя работа страдала от плохого оснащения, и поэтому я заменил старый увеличитель частью нового оборудования. После этого передо мной встал большой вопрос. А зачем я занимаюсь фотографией?

И по сей день я не нашел ответ на этот вопрос, я не знал, что по-настоящему хочу фотографировать. Я знал, что мне нравилось, когда смотрел на снимки других фотографов. Меня привлекала природа и абстрактные идеи, выраженные в черно-белых снимках. Конечный продукт интриговал меня, но у меня не было никаких соображений о том, как художник размышляет о задуманной картине. Я чувствовал себя пустым в этой области и решил, что здесь мне нужна помощь.

Я поступил на дополнительные 7-ми недельные курсы фотографов в Калифорнийский университет Лос-Анджелеса (UCLA), проходившие по четвергам вечером. На курсах больше внимания уделялось вИденью, а не технике. На этот счет у меня были такие же ощущения, если бы я начал брать уроки актерского мастерства, проработав 10 лет в кино и на телевиденье. Я был достаточно опытен в технике, но мне недоставало мотивации и концепции. Сейчас у меня было время, техника в моей голове идеи, и я приступил к работе с большим чувством, словно человек, готовый к завоеванию новых миров. Я проводил дневные часы за съемкой, ночные – в темной комнате, чтобы стать искусным мастером печати фотографий.

В моей темной комнате стоял телефон, и самым возмутительным было, когда он начинал звонить во время создания визуальной идеи. За много лет до Стар Трека телефон был центральной частью нашей семейной жизни. Это был инструмент, с помощью которого я получал благие вести от своих агентов. Сейчас это выглядело почти так, что предложение о работе вторгается в самое волнительное действо, которое я когда-либо совершал.

Качество моих черно-белых снимков быстро росло. Я даже рассматривал возможность привлечь к этому интересному занятию всю свою семью. Кроме всего прочего, это была отличная терапия. Я наполнил себя вновь и научился чувствительности через новый творческий процесс. И один элемент выходил на главный план, и был, прежде всего, самым важным и радующим из всего остального. Я мог задумать идею, сфотографировать, обработать и взять в руки завершенный продукт. Что бы я ни делал – это было моим, и я мог делать это когда и как угодно.