Я не твоя волчица

Р-р-р. Рычание вырвалось непроизвольно. Терпеть не могу, когда эти кобели доморощенные к моей шее тянутся. И ведь он знает об этом, но специально делает. Но я уже взяла себя в руки. Плеть растаяла, иглы тоже. Но злость плеснула на руки чистую энергию. Удар в грудь, усиленный магией, и мой слух ласкает сиплый выдох. Лучшая музыка для ущемленного самолюбия. Он отпустил меня. Так-то, котик! Следующий удар по лицу заставляет его не просто отступить, его голова только чудом осталась на месте, откинувшись назад. Но я-то знаю, что он живучий, гад ползучий, поэтому, отскакиваю и тут же отправляю в него рой игл. И он, к моему сожалению, врезается в выставленный щит и стекает лужицей у ног парня. Быстро очухался. Жаль. Зато от улыбки не осталось и следа! М-м, прелесть.

— Стой на месте, — тихо и угрожающе произносит он. А сам словно заледенел. Весь напряженный, злой, глаза золотом звериной сути засверкали, волосы черные, как сама ночь, в разные стороны растрепаны. А в руке. Ой-ей! Он что с ума сошел? В руке смертельное оружие. Темный воздух. Черная клубящаяся субстанция, которая убивает мгновенно и без вариантов при соприкосновении со своей жертвой. Я, конечно, понимала, что его разозлю, но с ума-то сходить зачем?

— Эй, не дури, — осторожно начала я и сделала крохотный шаг назад. — Ты чего? Это же игры всего лишь.

— Стой на месте, — рыкнул он так, что моя волчица была готова пригнуть голову к земле. Нет, она давно признала в нем сильнейшего, но сейчас стало особенно страшно.

— Убьешь меня и будут проблемы, ты же понимаешь, — попыталась вразумить его я, и тут же замерла. Похолодела и взглянула на него огромными глазами. — Или, — голос осип и не слушался. Даже руки опустились. — Это ты? Все это время? Но почему? — такого я ожидать никак не могла. Мы враждовали, но он из тех, на кого бы я никогда не подумала.

— Дура, — сплюнул он зло, и даже губы приподнялись, намекая на угрожающий оскал. Взмахнул рукой и запустил в меня этой черной клубящейся гадостью. После нее ведь только почерневшее тело и останется. Духи! Как обидно!

Но буквально перед самым моим лицом, когда я в отчаянной попытке вскинула щит, в который вбухала все свои силы, Вилл ударил в собственное заклинание воздухом. Оно рассыпалось, огибая щит темными осколками и устремилось мне за спину. Только в щит все же что-то ударилось. Послышался вскрик, на который я обернулась. И замерла с открытым ртом. Уши резанул визг, который вскоре сменился на хрип. А я так и стояла, не в силах пошевелиться. С каким-то отстраненным спокойствием и непониманием наблюдала за тем, как по земле катается Анита. А над ней вьется рой черных магических мошек, в которые превратил свое заклинание Вилл. И они впиваются и терзают девушку, оставляя красные следы-ожоги. Я даже не сразу услышала, как взвыли сирены и воздух над нами загорелся красным светом.

— Уходи, — прорычал Вилл.

Я едва не втянула голову и не рванула со всех ног подальше от освещенного красным места. Отчего вдруг такая реакция, кто бы объяснил, наверное, от шока. Или от неожиданности. Уж очень угрожающе прозвучал голос Вилла. Аж дрожь по телу прошла. Только я не собиралась никуда уходить. Я хотела получить ответы. Что вообще это было?! И какого, собственно, хрена происходит с Анитой? Почему она так поступила? Головой пристукнутая! Девушка же уже не кричала, сипло скулила. Ее лицо и руки покрылись красными пятнами и волдырями. Отвратительное жужжание смертельно опасных магических мошек раздражало и вводило в какой-то необъяснимый ступор.

Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем появились два преподавателя.

Вилл тут же развеял свою магию, когда появились мужчины.

— Применение запрещенной магии студентом Виллом Дилларом и студенткой Анитой Триш, — мужчина с планшеткой в руках обернулся ко мне, прищурился, — студентка Грогас, вы можете быть свободны и продолжить участие в турнире.

— Нет, — вызывающе вздернула подбородок, глядя при этом на Вилла, который откровенно зло скалился на меня. — Тут на меня покушались, я не собираюсь оставаться в стороне, — я блефовала, но говорила уверенно. Вилл, получается, целился не в меня, а что делала Анита — я и вовсе не имела понятия.

Но член комиссии кивнул, предупредил, что в таком случае мне придется выбыть из числа участвующих в турнире добровольно. Я это понимала. Но то, что творилось вокруг меня в последнее время волновало гораздо больше, чем турнир. Ничего, в следующем году наверстаю.

Уже через пару минут мы покинули пределы лабиринта, где участники продолжали биться за возможность пройти в следующий тур. Мы же оказались в ярко-освещенной комнате. Разница в освещение была настолько сильной, что как только нас выбросило магией воздуха из лабиринта, пронесло мимо трибун и забросило в это помещение, я не могла открыть глаза. Слезились. И только проморгавшись и привыкнув к свету, поняла, что тут были и лекари в зеленых халатах с листьями на груди, которые тут же засуетились вокруг Аниты, и два человека в форме из органов правопорядка, и несколько наших преподавателей.