Я не верю

– В каком районе живёшь? – беседуя, мы выходим на улицу.

– В районе дельфинария, на Варшавской.

– Так мы сейчас туда едем, у нас же там база.

– Подбросите? А то я сегодня без машины, а на маршрутке как-то боязно теперь ездить.

– Конечно, Олечка, – открывает передо мной дверь машины. – Домчим быстро, как депутаты, с мигалочкой.

Действительно, доехали мы очень быстро. И не в мигалке дело, её даже не включали, будний день, люди в офисах, дороги пустые.

– Спасибо огромное, Игорь Степанович, – благодарю я, покидая машину.

– Спасибо в карман не положишь, – шутит он. – Олечка, я могу к тебе подняться, таблетку запить надо, желудок разболелся?

– Конечно, пойдёмте.

Лифт не работает, отключили свет. Пришлось подниматься по лестнице.

– Проходите, Игорь Степанович, кухня налево, – сама быстро прохожусь по комнатам, они пусты. Виталины дома нет. Разочарованно плетусь на кухню. Наливаю бокал воды и подаю коллеге.

– Спасибо, Ольга. Гастрит меня когда-нибудь доконает. Третий день маюсь. А сегодня, как назло, с утра забыл таблетку выпить.

– Вы обследование давно проходили?

– Три месяца назад. Поставили стадию ремиссии, я и расслабился. А тут как скрутило опять, да прямо на вызове, аж в глазах потемнело.

– Вы снова обследуйтесь сейчас, во время приступов обязательно.

– Обследуюсь. Вот сегодняшнюю смену отработаю и на выходные пойду. И обязательно схожу на ФГС. Руки можно помыть?

– Да, конечно. В ванной, – рукой показываю направление. Сама же в это время споласкиваю стакан и ставлю его на сушилку.

– Олечка, а она закрыта.

– Как закрыта? – подхожу к двери и тяну за ручку. Дверь не поддаётся. – Вита, ты там? – громко спрашиваю я, стучу по двери, одновременно дёргая за ручку, – Может, в душе, не слышит? – предполагаю я.

– В душе? В темноте? – настороженно произносит мужчина. – Виталина, если ты там, то отзовись, а иначе я начну ломать дверь, – предупреждающе произносит он.

Мы оба смотрим на дверь, прислушиваемся к шорохам за ней, но там полная тишина.

– Дверь когда-нибудь заклинивало?

– Нет.

– Её можно закрыть с этой стороны? Есть ключ?

– Нет. Она закрывается только с внутренней стороны, там шпингалет.

– Значит, там кто-то есть?

– Выходит, что да, – от осознания того, что может быть там, за дверью, меня начинает трясти. – Ломайте, – прошу я его. – Быстрее, пожалуйста.

Глава 26

Ольга

Время тянулось словно резина, за эти несколько минут передо мной пронеслась вся наша жизнь с того момента, как я узнала о своей беременности, до сегодняшнего утра. Выломать дверь плечом не вышло. И только после двух ударов ногой дверь открылась, повиснув на петлях. Виталина сидела на холодном кафеле, облокотившись на ванну, смотрела на нас безжизненным взглядом, а на полу растеклась кровавая лужа.

– Господи, – только и смогла я произнести.

Всё. Ступор. В клинике, когда поступают пациенты, ты мобилизуешься, чётко выполняешь свою работу, а тут страх сковал меня, даже дышать перестала, стою и просто смотрю на неё.

– Ольга, беги скорей в машину, неси мой чемоданчик, – тараторит врач скорой помощи, подбегая к моей дочери. – Оля!!! – громко кричит он, выводя меня из коматозного состояния. – Чемодан. Бегом!!!

И я действительно побежала. Встала у лифта и зачем-то жму на кнопку. Потом вспоминаю, что света нет и лифта мне не дождаться, бегу по лестнице вниз. Без слов распахиваю дверь скорой помощи и тяну на себя чемодан.

– Ольга Александровна, всё в порядке? – обращается ко мне водитель, пребывая в недоумении от моего внешнего вида.

– Соседке плохо стало. Сердце, – быстро отвечаю я, закрывая дверь, он же следом за мной выскакивает из машины.

– Может, помощь нужна?

– Нет, – резко отвечаю я, – мы сами.

Снова бегу, чемодан жутко тяжёлый, но я не чувствую этого. Мною движут эмоции. Там моя дочь, и ей нужна моя помощь.

Забегаю в ванную, но там уже никого нет. Стою с этим чемоданом в руках и не знаю, куда двигаться дальше, я словно и не у себя дома.

– Ольга, мы в спальне, – слышу я.

Виталина лежит на моей кровати, голова расположена так, что я не вижу её глаз. Запястье зафиксировано на сложенном в несколько раз моём банном полотенце.

– Она в сознании. Давай без истерик, – тихо говорит Игорь Степанович, открывая свой чемоданчик.

– Переливание крови? – начинаю соображать, что необходимо пациентам в подобных ситуациях.

– Не понадобится. Крови мало потеряла, порез неглубокий. Я сделаю сейчас защипы, чтобы остановить кровотечение, но нужно зашивать, я позвонил Мартынову.

– Кому?

– Олегу, – поясняет он.

– Зачем? – врач смотрит на меня, как профессор на первокурсницу, которая никогда ещё не открывала медицинскую энциклопедию, но пришла при этом сдавать сессию.

– Оля, здесь нужен хирург, рану надо зашивать. Это ж не порез, который зелёнкой можно прижечь. Ты же понимаешь, что везти её в клинику нельзя.

– Понимаю.