Я - некромант (СИ)

"Наш борец за правду, наш любитель чести и доблести! Чуть не назвала тебя рыцарем, Джесс! Это так мило: убийца, который не знает, что он убийца. Честный предатель. Ты с каждым своим словом нравишься мне все больше. Знаешь, я думала припасти эти сведения на десерт, но, видимо, ты просто не дотерпишь. Маленький Джесс... Знаешь, мне даже немного жаль тебя разочаровывать."

Мне не нравятся ни ее тон, ни ее уверенность. Я уже понимаю, что она не намерена врать. Она просто знает что-то, что сделает мне больно. Будь я не Джессом, я бы начинал молиться. Всегда считая, что главное оружие - это информация, я боюсь брать её в свои руки. Больше всего я хочу сейчас проснуться. Остаться в живых. На миг застрять в том месте, что мне уже порядком надоело. Слишком много всего, и это всё удобно устроилось на моих плечах. Я не в силах выключить это радио. Я не могу просто взять и сказать «Нет». Мне остаётся лишь слушать.

«Прости, Джесс. Правда, я должна просить у тебя прощения. Ведь так делают такие обожаемые тобой люди, когда открывают друг другу глаза на предателей?»

«Я не поверю ни единому твоему слову.»

Наглая, ничем не прикрытая и грубая ложь. Девильера знает это. Прекрасно знает.

«Я не великий учёный и я не настолько сумасшедшая, чтобы создать нечто столько совершенное, как вирус. Чтобы что-то создать, нужно потратить на это слишком много сил, а у меня, увы, каждая крупица на счету. Знаешь, сначала мне даже хотелось взять всё знание этого мира. Так, для развлечения. Ничего не стоит просто понять такую глупость, как человеческую мысль. Но потом я увидела, что люди могут и сами всё устроить. Сколько раз из их рук выползала смерть, вычищенная до блеска и готовая к своему представлению? Так зачем мне сбрасывать с пьедесталов истинных мастеров своего дела?»

Каждое её слово гремело у меня в голове. Она играется, как кошка с мышкой. Только вот кошка эта в сотни раз крупнее и мощнее обычной, а мышь… мышь и без неё доживает свои последние часы.

«Ох, перестань засыпать меня комплиментами, Джесс. Знаешь, когда мне льстят, я становлюсь чересчур человечной. А это пугает.»

«Ты никогда не будешь человечной.»

«Да уж, к сожалению, мне чужды все те ужасы, которыми обожают тешиться люди. Но один из них превзошёл все мои ожидания и, скажем прямо, надежды. Лекс Фендер. Ты знаешь, у него просто золотые руки. Интересно, где ты его откопал? Если бы не ты, он далеко бы пошёл, только вот зашёл бы всё равно туда, где находится сейчас. В полное и абсолютное Ничто. Нет, Джесс, не радуйся так рано, он не умер простой и безболезненной смертью, как ты того, я полагаю, желал. Он жив. Ещё как жив. Только живёт он не совсем там, где раньше.

Но ведь самое прекрасное и органичное не в этом. Я уже говорила, что Лекс просто прелесть. Прелесть, которая не давала себе отчёта и была чересчур свободной. Знаешь, милый Джесс, ты плохо влияешь на людей, они начинают открывать глаза и считать себя чем-то более важным, чем грязь на твоих сапогах. У Лекса была твоя кровь и его острый ум. Но не каждый сможет дышать свободой, текущей в твоих жилах. Далеко не каждый. Скажем так: я, ты да одна надоевшая мне кукла.»

Я смотрю на свои пальцы. Я не могу даже моргнуть или глубоко вздохнуть. Лёгкие внезапно стали тяжёлыми, а где-то в сердце что-то заскреблось. Никогда не привязываться ни к кому в этом прогнившем мире. Никого и никогда не любить. Забывать. Так быстро, как только можно. Пихать в самые дальние углы своего сознания, сжигать, уничтожать, топтать. Но никогда – никогда! – не позволять себе зависеть от кого-либо. Манит. Просит присоединиться. Сладостное чувство надобности, пользы, обязанности. Но иногда оно слишком больно кусает.

Я не могу винить Лекса. Я не могу винить Девильеру. Я могу винить только одного аморального урода.

Меня.

Я слышу тихий смех. Её не было весело. Она не счастлива.

Она смеётся надо мной.

Этот дьявольский хохот будет греметь в моей голове всю мою оставшуюся смерть.

… Я хватаю ртом воздух, так жадно, будто в последний раз. Сколько уже раз я представлял себе свой последний вздох? Я уже забыл, как считать. Я уже забыл, как помнить.

- Джесс, - тихий голос Оула вырывает меня из остаточного бреда. Я ошалело озираюсь по сторонам, ищу его, как будто в любую секунду всё может взорваться и я упущу последний шанс его увидеть. Но всё как-то слишком спокойно и скорбно. Оул смотрит на меня из-за завесы молочных волос, прикрыв рукой рот. Его глаза красные и всё ещё на мокром месте.

- Я здесь, - спокойно говорю я, скорее, для самого себя. Мантра. Новая мантра.

- Я боялся, что ты… ушёл.

- Я всегда ухожу.

- Но не так, - в голосе Оула – неподдельная тревога. Я никогда не видел этого странного отблеска в его глазах, когда он смотрел на смерть. – Ты будто бы застрял на полпути. Не делай так, прошу тебя. Не засыпай так. Никогда.