Я ненавижу тебя...и люблю (СИ)

- Ты был похож на лекаря Хампуса в этих белых масках, как мне описывали его очевидцы. Я всех спросил, кроме тебя, а ведь ты мог встречаться с этим человеком... Нет, все потом, сейчас я не желаю отвлекаться. Я без тебя с ума сходил, ты веришь, мой любимый?.. - поцелуи ложились нежно и ненасытно, покрывая лицо и шею, дыхание Ирьяна обжигало кожу...

- Дешевые слова, не говори их вслух, я все равно тебе не верю, - Андер боролся с собой из последних сил, зная, что все равно проиграет. - Ты дьявол, бес, проклятый искуситель. Я ненавижу тебя...

"...и люблю..." - но этого слова король не услышал...

8.

Раненые стали поступать к ним в лечебницу уже спустя полцикла Лайвы, да сразу таким наплывом, что некогда было вздохнуть. Из лекарей остался один Аке, и он с работой явно не справлялся, так что все санитары, в том числе и Грегер, тоже были задействованы на перевязках и обработках ран. Аке часто звал Андера помочь при ампутациях и тяжелых случаях, не переставая удивляться мужеству и собранности юного омеги, который ни разу не дрогнул при виде крови и не перепутал ни одного инструмента, все подавая четко и быстро.

- Я был на войне, - не вдаваясь в детали, односложно ответил принц, - в том числе и в местах сражений. Практика - лучший учитель, а этого у меня было достаточно.

- Ты молодец, - наблюдая, как ловко помощник накладывает швы, изумлялся лекарь. - Тебе смело можно поручать несложные операции. Сам видишь, мне одному не управиться. Грегер быстро учится и не боится крови, бери его себе в напарники.

В лечебнице мест не хватало, и они освободили почти все подсобные помещения, а также спальни ушедших на войну лекарей, но все равно всех разместить не смогли, и раненые лежали даже в конюшне и на улице, благо стоял еще только конец лета, и по ночам было не слишком холодно. Андер ходил по утрам меж солдат, раздавал скудный завтрак, поправлял сбитые одеяла, что-то тихо говорил, успокаивая страждущих, полностью соглашаясь в душе со своим наставником в том, что простые люди везде одинаковы и достойны сочувствия. Сейчас он лечил своих недавних врагов и не испытывал в душе неприятия. Раненые солдаты терпели мучительную боль, страдая от тяжких ран, и он делал для них все, что было в его силах.

По вечерам, в редкие минуты относительного покоя, они с Грегером жадно слушали рассказы солдат о боевых действиях. Лайян был действительно серьезным противником, кампания шла с переменным успехом, то одна сторона одерживала верх, то другая, и кровь щедро лилась, обагряя изувеченную землю теплой рекой человеческой боли.

- Наш доблестный король не щадит себя, но и не лезет необдуманно в самое пекло, - рассказывали солдаты, - он настоящий полководец, дальновидный и мудрый. Сумел объединить все королевства против общего врага, и даже маленький Кинтай прислал ему свое войско, однако победить короля Торгера будет непросто.

Андер замирал от страха всякий раз, когда думал о Ирьяне, о том, как и где он сейчас, и какие ему грозят опасности. Время шло, но перевеса в силах так и не было, рассказы раненых становились все тревожнее, и никто толком не мог сказать, на чью сторону склонится в итоге чаша победы. Второй раз принц жил в условиях военного времени, когда некогда было вздохнуть и позаботиться о себе, некогда поесть и умыться, в бесконечных заботах об измученных болью солдатах. К вечеру он уставал так сильно, что ныло все тело, а плечи и руки мелко дрожали, моля об отдыхе, ведь даже перевернуть большого тяжелого воина, сменить белье и перевязать рану свежей повязкой для хрупкого омеги было отнюдь не легким делом, и тогда Андер предложил поискать добровольных помощников из числа крепких стариков альф, кого по возрасту не призвали в армию.

Желающие помочь вскоре нашлись, и тогда им с Грегером стало чуточку легче, - не так болели по ночам плечи и руки, не так стонали ноги, не так ныла надорванная поясница, но времени на себя и свое собственное самочувствие по-прежнему не оставалось, и когда в середине осени Андера вдруг навестил его старый наставник, опытным взглядом окинул побледневшее измученное лицо принца и спросил о сроке беременности, тот вытаращил на лекаря непонимающие глаза и не нашелся с ответом.

- Что вы сказали, наставник?

- Ты явно в положении, сынок, цикла три уже, может, чуть меньше, - по-отечески ласково улыбнулся старик. - Не замечаешь разве в себе никаких перемен?

- Мне было некогда думать о себе, и если я чувствовал временами какое-нибудь недомогание, то списывал все на усталость, - смущенно пробормотал принц. - Сейчас со мной все хорошо и никаких перемен в себе я не ощущаю. Может быть, вы ошибаетесь, наставник?