Я невинность потерял в борделе

Мой дядя самых, честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Кобыле так с утра заправил,
Что дворник вытащить не смог.

Его пример — другим наука:

Коль есть меж ног такая штука,
Не суй её кобыле в зад, —
Как дядя, сам не будешь рад!

С утра, как Зорьке он заправил, —

Инфаркт! Инфаркт его хватил.
Он завещание составил:
Всего лишь четверть прокутил.

Опять пример — всем нам наука,

Что жизнь — не в жизнь, сплошная мука:
Как мерин пашешь, всё копишь,
И недоешь, и не доспишь!..

И, кажется, достиг всего ты,

Пора оставить все заботы,
Жить в удовольствие начать —
И покутить, и погулять…

Ан, нет! Готовит подлый рок

Последний, жесткий, свой урок:
Таков, увы, закон Природы —
Ебут самих нас в гузно годы…

Лежишь — никто и не заглянет,

Согнулся вялым лыком хуй.
И как над ним ты не колдуй,
Он никогда уже не встанет.

Начнешь ты кашлять и дристать,

И пальцем в жопе ковырять.
И будь ты Лидер иль Герой —
Заткни свой хуем геморой…

Итак, пиздец приходит дяде —

Навек прощайте, водка, бляди.
Да, в мысли мрачны погружен,
Лежит на смертном одре он.

И в этот, столь печальный час,

В деревню вихрем к дяде мчась,
Ртом жадным к горлышку приник
Наследник всех его сберкниг:

Племянник. Звать его Евгений.

Он, не имея сбережений,
В какой-то должности служил
И милостями дяди жил.

Евгения почтенный папа

Каким-то важным чином был.
Он осторожно, в меру, хапал
И много тратить не любил.

Но все же, как-то раз увлекся:

Всплыло что было и что нет —
В одно мгновенье папа спёкся
И загудел на десять лет.

А будучи в годах преклонных,

Не вынеся волнений оных,
В одну неделю захирел,
Пошел посрать — и околел…

Мамаша долго не страдала

(Такой уж женщины народ!)
«Я не стара еще! — сказала. —
Я жить хочу, ебись всё в рот!»

И с тем дала от сына хода —

Уж он один живёт два года…

Евгений был практичен с детства.

Свое мизерное наследство
Не тратил он по пустякам:
Пятак ложился к пятакам.

Он был великий эконом,

То есть, умел судить о том,
Зачем все пьют и там, и тут,
Хоть цены всё у нас растут.

Любил он тулиться, и в этом

Не знал ни меры, ни числа.
Друзья к нему взывали. Где там!
А хуй имел, как у осла!

Бывало, на балу танцуя,

В смущеньи должен был бежать.
Его трико давленье хуя
Не в силах было удержать.

И ладно, если б всё сходило

Без шума, драки, без беды,
А то ведь получал, мудило,
За баб не раз уже пизды,

Да только всё без проку было:

Лишь оклемается едва,
И ну пихать свой мотовило
Всем — будь то девка иль вдова…

Мы все ебёмся понемногу

И где-нибудь, и как-нибудь,
Так что поебкой, слава богу,
У нас не запросто блеснуть.

Но поберечь не вредно семя,

Член к нам одним концом прирос!
Тем паче, что и в наше время
Так на него повышен спрос.

Но — ша! Я, кажется, заврался,

Прощения у вас прошу
И к дяде, что один остался,
Явиться с вами поспешу…

Ах, опоздали мы немного:

Старик уж в бозеньке почил.
Так мир ему! И, слава Богу,
Что завещанье настрочил.

И вот, наследник мчится лихо,

Как за блондинкою грузин.
Давайте же мы выйдем тихо:
Пускай останется один.

Ну, а пока у нас есть время,

Поговорим на злобу дня.
Так что я там пиздил про семя?
Забыл! Но это всё хуйня.

Не в этом зла и бед причина —

От баб страдаем мы, мужчины.
Что в бабах толку? Лишь пизда,
Да и пизда не без вреда.

И так не только на Руси,

В любой стране о том спроси:
Где баба, скажут, быть беде —
Шерше ля фам ищи в пизде.

От бабы ругань, пьянки, драка,

Но лишь её поставишь раком,
Концом её перекрестишь —
И все забудешь, всё простишь.

Да, только член прижмёшь к ноге,

И то уже «Ту аль монд э гэ».
А ежели еще минет,
А ежели еще.. Но — нет,
Черёд и этому придет…
А нас уже Евгений ждет.