Я никогда не была спокойна

На следующий день после этого незабываемого вечера вокруг Третьего интернационала начинаются организационные действия. Первые собрания проходят в гостинице «Националь» в комнатах, занимаемых Анжеликой. Затем офис Коминтерна переезжает в здание бывшего немецкого посольства. Появляются секретари, помощники, машинистки, техника, пишущие машинки, личные автомобили. Все это кажется Балабановой чрезмерным, не соответствующим экономическому положению, в котором находится Россия. Она говорит это Ленину, напоминает ему, что для работы ей достаточно иметь две гостиничные комнаты. Ульянов не слушает ее и, пользуясь случаем, сообщает, что у нее будет заместитель, Вацлав Воровский, посол в Швеции, с которым она уже работала в Стокгольме. Это хорошая новость, а плохая заключается в том, что председателем будет Зиновьев, идеальный исполнитель приказов. Как можно поставить во главе организации, целью которой является объединение революционных сил, мастера интриг и клеветы?

Даже в этот момент Балабанова не понимает, каковы тайные цели Ленина. В ней живет настоятельная потребность верить в мудрость и добросовестность кремлевских вождей. Однако Анжелика ясно видит: тот Интернационал, который провозгласили с таким триумфом, ничем не занимается, вся его деятельность ограничивается простыми административными приемами. Это «бюрократическое учреждение». В 1919 году Коминтерн, по сути, не являлся той «мировой революционной партией, которой он стремился стать», а был скорее «малым ядром организации, которую еще предстоит создать»[441]. Это по-прежнему некий тайный комитет, который собирается в одной комнате Кремля и начинает принимать решения и готовить заявления, причем от лица Балабановой. Без ее ведома. Анжелике сообщают об этом постфактум: она находит на своем столе документы, которых никогда не видела, однако подпись под ними ее. Сначала она обвиняет в нечестности одного лишь Зиновьева. Но указания были даны не кем иным, как Лениным: Анжелика ничего не должна знать, она лишь «фасад» для руководства Коминтерна[442]. Она не должна знать, что Радеку в западных странах поручено вербовать для создания коммунистических ячеек всех, кто попадется под руку, даже «отбросы рода человеческого». Первый такой удивительный персонаж отправляется в Италию в 1919 году, зовут его Николай Маркович Любарский, это тридцатидвухлетний украинец, «высокий, худой, с красивой светлой бородкой и манерами молодого дворянина, культурный и элегантный»[443].

Италия, как и Германия, казалось, находится на грани революции: захвачены фабрики и земля, установлен восьмичасовой рабочий день, рабочее движение в Турине сумело создать заводские советы. Классовая борьба обостряется, и максималистские левые ориентируются на русскую революцию как на маяк пролетарского освобождения. Итальянские социалисты созвали в Болонье конгресс, который должен одобрить предложение Серрати: содействовать и следовать «самому благотворному событию истории пролетариата», а именно русской революции. И действовать нужно тоже с «применением насилия для защиты от буржуазного насилия, для завоевания власти»[444]. Именно этой ИСП Любарский должен был привезти деньги, но с условием: они не должны ограничиться формальным присоединением к Третьему Интернационалу. Ленин хочет полного подчинения, даже в названии: ИСП должна называться коммунистической партией и исключить «предателей-социалистов» Турати и его товарищей.

Николай Маркович путешествует под вымышленным именем Карлоса Ферраро и с фальшивым дипломатическим паспортом. Посланник революции, выехавший из Белоруссии, за два месяца добирается до австро-германской границы, а когда таможенники проверяют его чемоданы, они обнаруживают деньги, предназначенные для итальянцев. Надо сказать, молодой украинец уже потратил половину суммы на рестораны и женщин. Так что в Италию он прибывает без единого рубля. Серрати приходится принять его у себя и содержать за свой счет.

Радек и Зиновьев – беспринципные специалисты по использованию самых невероятных людей, и первые настоящие стычки между председателем и «марионеточным» секретарем Интернационала разгораются в тот момент, когда Анжелика понимает, что огромные средства выделяются бывшим военнопленным, которые никогда не были активными членами социалистических партий в своей стране. Двое из них прибыли из Триеста.