Я никогда не была спокойна

Однако новости, поступающие из Берлина (4 августа в Рейхстаге социал-демократическое большинство проголосовало за военные кредиты), к сожалению, содержат другие факты. Тот флер, в котором всегда виделись итальянцам социалисты этой страны, вдруг рассеивается. В оппозиции остается лишь группа Люксембург и Либкнехта. В корреспонденциях итальянских газет пишут о переломе в группе немецких левых, но Балабанова призывает не полагаться на эти сообщения. Если быть точными, она называет их «неполными сведениями, которых следует опасаться»: «Доверяйте узам социалистического братства, объединяющим социалистов всех стран, несмотря на утверждения поверхностных людей. Эти узы, – снова пишет она в статье 9 августа, – существуют, они действуют, выживают, даже там, где капиталистическая оргия и милитаристское варварство уничтожают людей и целые поколения, и вооружают товарищей против товарищей».[182] Однако от этого братства не осталось и следа. Балабанова занимается только пропагандой, она ничего не говорит о том, что съезд бюро в Брюсселе стал катастрофой.

Только одна партия держится на плаву – это ИСП, которая вместе с русской социал-демократической галактикой выделяется среди остальных европейских социалистических стран позицией абсолютного нейтралитета. Avanti! публикует манифест – призыв к народной мобилизации против вооруженного конфликта. Среди подписантов – Муссолини, самый ярый противник войны. 25 июля 1914 года в редакционной статье, озаглавленной «Долой войну!», он выступает решительно против тех, кто хочет вести итальянский пролетариат «на бойню». Он призывает, не теряя времени, мобилизоваться – похоже, в нем проснулся саботажник ливийской войны. Это он вводит в обиход выражение «абсолютный нейтралитет», а также другое, ставшее знаменитым: «Ни единого человека, ни единой монеты! Чего бы это ни стоило!» Через несколько недель он от всего отречется и перейдет на другую сторону баррикады.

Международное положение близко к коллапсу. По всей Европе учиняется насилие. Истек срок австрийского ультиматума Сербии. Германия готовится вторгнуться в Бельгию. Россия, Франция и Англия уже подвели свои армии к границам. Правительство Италии пока выжидает, хотя Рим входит в Тройственный союз. Однако националистическая пропаганда призывает к борьбе против ненавистных австрияков. Тем временем в ИСП начинают раздаваться голоса, поддерживающие интервенцию, в основном французскую, причем среди них – голоса тех, от кого этого меньше всего ожидают, например Кулишевой. И всё же все ждут изменения ситуации.

Вот в каком контексте 4 августа в Милане состоялось заседание редакции Avanti! руководства ИСП с участием профсоюзных лидеров Генеральной конфедерации труда, железнодорожников, крестьян, моряков и портовых служащих. Это Генеральные штаты левых. Балабанова и Моргари говорят о съезде бюро Интернационала, потом проходит голосование за документ о полном нейтралитете со стороны Италии. Самым яростным противником войны является Муссолини. Но когда наступает время поименного голосования за повестку дня, Бенито исчезает, он просит Анжелику голосовать за него.

Поначалу это не вызвало удивления: у него могли быть неотложные дела. Но с течением времени, когда такие ситуации начали часто повторяться, я пришла к мнению, что это был такой маневр[183].

5 августа социалисты встретились с революционными синдикалистами де Амбриса, чтобы создать единый фронт. Договорились о всеобщей мобилизации в случае, если итальянское правительство встанет на одну из воюющих сторон. Но договор этот был весьма двусмысленным: все были настроены против Австрии и Германии, однако многие симпатизировали Франции. 4 августа Avanti! осудила «Тевтонскую орду» за вторжение в Австрию, а 7 августа выразила радость по поводу «смелого сопротивления бельгийцев». Одним словом, начинается проталкивание тезиса о демократической политике вмешательства, выработанного Гаэтано Сальвемини, который полагает, что абсолютный нейтралитет невозможен как с теоретической, так и практической точки зрения. По мнению Сальвемини, такая позиция, объективно говоря, развязывает руки реакционерам в защите национальных интересов и не отстаивает демократические завоевания перед лицом кайзеровского империализма: итальянские социалисты не могут больше оставаться безучастными.