Я обещаю тебе свободу

– У меня недостаточно власти, чтобы сделать это.

– А у кого ее достаточно?

Он взял паузу, затем торжественно изрек:

– У вас.

– В смысле?

– Только вы можете это сделать.

Этот человек издевался надо мной. Он преследовал какую-то тайную цель, а я даже не представляла, какую именно. И конечно, он не собирался удовлетворять мои желания. Он вел свою игру, а я не знала ни правил, ни конечной цели.

В тот момент мной владело два желания: освободиться от тошнотворной иллюзии, на которую он меня в очередной раз запрограммировал, и проникнуть в тайну его игры, в секретную схему характеров. Чувствовать себя марионеткой в чужих руках было совершенно невыносимо.

– Скажите, какие еще остались характеры.

– Вы прекрасно знаете, что данная информация доступна только членам братства. Единственное, что я могу сделать, – дать вам характер номер восемь, предпоследний в нашей классификации. На этом мы остановимся.

– А чтобы войти в братство, нужно дать клятву всю свою жизнь два раза в неделю встречаться с каким-нибудь новичком, так ведь?

– Только до восьмидесяти лет.

– Учитывая, что средняя продолжительность жизни женщины семьдесят пять лет, этому новичку придется сопровождать меня. На кладбище.

Он улыбнулся.

Как быть? Мне плохо удавалось держать слово, особенно в последние сутки. При мысли о том, что до конца дней мне придется два вечера в неделю сидеть и разговаривать с какими-то людьми, меня передернуло. Это было чересчур. Оставалось не так много вариантов – например, попробовать характер номер восемь. Но что делать, если он мне не понравится? Я ведь не смогу вернуться обратно. Слишком рискованно.

Ситуация сложилась непростая. Мне предстояло принять решение, изменить которое не представлялось возможным. От него зависело, как я буду жить дальше, какой ход примут мои мысли, что я буду чувствовать, как реагировать, какие отношения строить… всю жизнь! Я очень боялась страданий, которые, вполне вероятно, принесет новый, незнакомый мне характер. Да, теперь я знала, что у каждого свои сложности, но некоторые из них казались не такими уж неприятными. Вот, скажем, нынешний характер. У него есть свои недостатки, но он с лихвой компенсирует их оптимизмом и ощущением беззаботности, которые я так ценила.

– Я приняла решение.

– Да?

– Я оставлю себе этот характер.

21

Комо, 18 января 2018 года

Сэм остановил скутер на обочине проселочной дороге, петлявшей вверх и вниз по горе, время от времени открывая чудесный вид на озеро. В кармане безостановочно вибрировал телефон.

– Есть информация о пианисте, – выпалила Дженнифер.

Сэм заглушил мотор:

– Он жив?

Дженнифер прыснула:

– Видимо, ирландский виски – превосходный консервант.

– Отлично! Где он?

– Живет в Сан-Франциско.

– Черт, далековато. Ты предложила ему приехать в Комо и повидаться с Ширдун?

– Конечно.

– А он что?

– Отказался. Говорит, в его возрасте путешествия даются непросто. К тому же он боится терактов в Европе.

– Это шутка?

– К сожалению, нет.

– Объясни ему, что по телевизору все врут: это не мир полон катастроф, а журналисты создают у людей такое впечатление.

– Боюсь, не сработает…

– Давай, убеди его, черт возьми! Расскажи, что пока Сан-Франциско плавает в тумане, Комо нежится под лучами солнца. Распиши, какая тут прозрачная вода, как пленительно пахнут цветы в середине января, какие вкусные блюда готовят в итальянских ресторанчиках…

– Хорошо, хорошо, буду настойчивее.

– Это в твоих интересах!

– Но может возникнуть другая проблема.

Красная «альфа-ромео» с откидным верхом пронеслась мимо с глухим ревом и через пару секунд исчезла за поворотом.

– Можешь повторить? Я не расслышал.

– Я сказала, что может возникнуть другая проблема.

– Давай искать решения, а не жаловаться на сложности.

– Вряд ли редакция одобрит такие расходы.

– Даже не хочу об этом слышать. Разберись с ними, ты же отлично умеешь это делать.

Сэм положил трубку и задумался. Возможно, ему повезло родиться с характером номер семь.

* * *

Лион, 23 июня 1964 года

Оскар Фирмен открыл потайную дверь и из главного зала перешел в небольшое темное помещение с деревянными панелями на стенах. Он сел за рабочий стол, включил старую латунную лампу с матово-зеленым абажуром, перечитал какие-то записи и откинулся на спинку кресла.

Он даже не предполагал, что в последний момент эта молодая женщина сделает не тот выбор. А ведь он уже почти сцапал ее. Это обескураживало и создавало внутри примерно такое ощущение, как если бы ты собирался чихнуть, но почему-то не смог.

Весь план рухнул, хотя с самого начала все шло как по маслу. По правде сказать, он сильно огорчился, но надежды не потерял. Жизнь научила его воспринимать провалы как ступеньки к новым целям, новым вершинам, манящим к себе и делающим жизнь интереснее.

Чтобы добиться своего, нужно было расставить новую ловушку, и чем быстрее, тем лучше.

* * *