Читаем Я обязательно спасу Тот (СИ) полностью

Наемник аккуратно берет меня за запястье, а я останавливаюсь, придерживая ручку рюкзака одной рукой.

- А себя я не выгораживаю. Да, мудак, признаюсь в этом честно.

Эван смотрим мне прямо в глаза. Я тяжело вздыхаю.

- Я просто хочу верить, что в этом мире осталось хоть что-то настоящее. Но меня снова наебали.

- Настоящее осталось: ненависть, злоба, похоть. Многие просто отучили себя чувствовать что-то другое. Если, например, ты живешь так, как я, то чувство сострадания просто атрофируется по ненадобности, понимаешь? Что-то хорошее есть в каждом, но не трать время на поиски этого абстрактного "чего-то".

- Мне нужно это "что-то". Я не могу так жить, понимаешь? Без чего-то светлого. Иначе я просто свихнусь. Я вижу в людях хорошее, но это на самом деле долгие поиски. Да и дело не самое благодарное.

- Мой тебе совет - не зацикливайся на посторонних людях. Не похуй ли, сколько хорошего в каком-то мудаке? Становись лучше сама, развивайся для себя. Ты - единственное, что есть у тебя в этой жизни, как бы смешно это не звучало. - говорит Эван, слегка сдавливая мою руку.

Я недолго молчу.

- Я не хочу становиться лучше. И так неплохо. - пожимаю плечами я.

- Ты уже меняешься, Бруклин. Должен признаться, что ты во время нашей первой встречи и ты сейчас - это буквально два разных человека. - говорит киллер, наконец отпуская моё запястье. Я мученически морщусь.

- Знаю. И мне это ужасно не нравится. То есть... Я развиваюсь, как личность, но это странно. Боюсь, в скором времени я стану каким-то маньяком.

Эван хрипло хохочет, уже в который раз отбрасывая волосы с лица.

- До маньяка тебе еще далеко. В любом случае у каждого есть свои маленькие тайны. Кто-то любит танцевать, а кто-то - расчленять беременных.

- Беременные мерзкие. Не знаю, они мне не нравятся со своими большими животами и поехавшей крышей. - я щелкаю пальцем у своего уха. - Хуже маньячек.

- Тут с тобой сложно не согласиться. - Майклсон криво усмехается.

Помявшись, я тихо добавляю:

- Ты сказал, что я меняюсь. В какую сторону?

- Не знаю. - хмыкает Эван. - Но мне эти изменения нравятся. Ты уже не та зашуганная малолетка.

- Д-да, наверное. - неохотно соглашаясь я, прекрасно понимая, что слова наемника полностью правдивы. - В Доме люди становятся такими...

Я качаю головой, не находя нужных слов.

- Нет, ты просто взрослеешь. Не протянешь ты долго в Доме. Надеюсь, ты прекрасно понимаешь, что я говорю не о том, что ты слаба для этого, а наоборот.

Наемник подмигивает мне. Я ухмыляюсь и киваю на его куртку, лежащую неподалеку.

- Оденься. Зачем мне простуженный учитель?


***

Проходит несколько дней. Мел пропадает где-то, Ким уезжает с Калебом в командировку, а я остаюсь в Доме. Стычки с Рашель внезапно обращаются безразличием друг к другу, я всё больше времени провожу наедине с Майклом и Диланом, играя в карты. Проигрываю я всего пару раз, не страшно, а парней это начинает только распалять. И вот, я возвращаюсь в свою тесную комнатку с покрасневшими глазами и ужасной усталостью.

Джон относится ко мне неплохо, Кайла изредка просит помочь ей приготовить завтрак или вымыть полы. С Алариком мы видимся крайне редко.

В общем, всё спокойно. В Доме царит умиротворение.

До определенного момента, когда я, будучи удивительно бодрой, не отправляюсь вместе с Евой за покупками в город. Мы возвращаемся, затем я остаюсь наедине с Феликсом, ведь остальные отправляются на задание. Вечером-то всё и происходит.

Я распахиваю дверь, ведущую в гараж, зажигаю свет и хмурюсь.

- Что ты здесь делаешь?

Девушка не отвечает.

- Мел? - я слегка отклоняюсь в сторону в попытке разглядеть её лицо, а подруга неспешно оборачивается, сжимая в руке окровавленный нож.

Минуту мы просто смотрим друг на друга, затем обе переводим взгляд на труп. Я озадаченно почесываю затылок, глядя на невероятных размеров лужу крови.

- Я не виновата. - осипшим голосом говорит девушка, мотнув головой. Волосы и лицо у неё покрыты мелкими бардовыми брызгами.

Я фыркаю, откровенно насмехаясь над её словами, и подхожу ближе.

- Он сам напоролся на нож. Сколько раз? - я пинаю мертвого Винсента, перекатывая его на спину. И тихо присвистываю. - Двести?

- Не льсти мне. - Мел откидывает пару влажных прядей с лица.

- Видок у него еще тот.

- Да уж, славно я его разукрасила.

Затем я закидываю руку на плечо Тот, приобнимая её, а девушка усмехается, вытирая лезвие ножа о край рубашки.

- Ну что, Мэнсон? - говорю я, со смешком похлопывая Мел ладонью по плечу. - Куда будет девать труп?


Глава 16. Я рядом


Холодно.

Я выдыхаю облачко пара и оборачиваюсь, наблюдая за тем, как Мел сталкивает труп Винсента, некогда нашего друга, в могилу. Он летит в глубокую яму, а его убийца подносит сигарету к губам и затягивается. Пальцы девушки сильно покраснели и трясутся от холода, но она не обращает на это никакого внимания.

- Что теперь? - спрашиваю я, шмыгая покрасневшим носом.

- Закапываем и возвращаемся обратно, мне уже звонил Тео. Сказал, что нас уже обыскались.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Теория праздного класса
Теория праздного класса

Автор — крупный американский экономист и социолог является представителем критического, буржуазно-реформистского направления в американской политической экономии. Взгляды Веблена противоречивы и сочетают критику многих сторон капиталистического способа производства с мелкобуржуазным прожектерством и утопизмом. В рамках капитализма Веблен противопоставлял две группы: бизнесменов, занятых в основном спекулятивными операциями, и технических специалистов, без которых невозможно функционирование «индустриальной системы». Первую группу Веблен рассматривал как реакционную и вредную для общества и считал необходимым отстранить ее от материального производства. Веблен предлагал передать руководство хозяйством и всем обществом производственно-технической интеллигенции. Автор выступал с резкой критикой капитализма, финансовой олигархии, праздного класса. В русском переводе публикуется впервые.Рассчитана на научных работников, преподавателей общественных наук, специалистов в области буржуазных экономических теорий.

Торстейн Веблен

История / Прочая старинная литература / Финансы и бизнес / Древние книги / Экономика
Изба и хоромы
Изба и хоромы

Книга доктора исторических наук, профессора Л.В.Беловинского «Жизнь русского обывателя. Изба и хоромы» охватывает практически все стороны повседневной жизни людей дореволюционной России: социальное и материальное положение, род занятий и развлечения, жилище, орудия труда и пищу, внешний облик и формы обращения, образование и систему наказаний, психологию, нравы, нормы поведения и т. д. Хронологически книга охватывает конец XVIII – начало XX в. На основе большого числа документов, преимущественно мемуарной литературы, описывается жизнь русской деревни – и не только крестьянства, но и других постоянных и временных обитателей: помещиков, включая мелкопоместных, сельского духовенства, полиции, немногочисленной интеллигенции. Задача автора – развенчать стереотипы о прошлом, «нас возвышающий обман».Книга адресована специалистам, занимающимся историей культуры и повседневности, кино– и театральным и художникам, студентам-культурологам, а также будет интересна широкому кругу читателей.

Л.В. Беловинский , Леонид Васильевич Беловинский

Культурология / Прочая старинная литература / Древние книги