Читаем Я обязательно спасу Тот (СИ) полностью

Я не сплю всю ночь. Но не из-за того, что мне страшно, или я переживаю за Еву, за чувства Майкла или за имя. Я отдаюсь воспоминаниям о тех временах, когда я была "маленькой, такой слабой, как ребенок". Мне даже кажется, что ничего хорошего с тех пор не произошло, но мысли медленно приводят меня к нашей первой встрече с... не угадаете. С Эваном.

До нашей личной встречи я видела в нем хмурого, ненавидящего всё и всех хладнокровного убийцу, но стоило мне только поговорить с ним, как что-то произошло - первое впечатление рассыпалось на сотни песчинок, и растворилось.

Я представляю, что было бы, если бы на месте Майкла оказался этот засранец. Увы, продолжение оказывается вовсе не таким, какое было у нас с Парсоном.

Нет, какого черта? Ну в самом деле? Он же злой, старый, неуравновешенный, а какой у него торс, как он пахнет, а глаза... и голос такой, и умный он.

Я шлепаю себя по ноге, отгоняя подобные мысли прочь.

Какой к черту Эван? У меня есть Майкл, он мой друг и я ему нравлюсь. Он рядом, в отличии от некоторых. Он рядом, он здесь, со мной, а где эта скотина? Эвана нет, он бросил меня гнить в этом Доме одну, даже не дал знать, что с ним всё хорошо.

А если не хорошо?

От этой мысли у меня сердце начинает биться быстрее, разум застилает паника.

А вдруг он мертв? Вдруг его ранили и он умирает? Прямо сейчас, да, в какой-нибудь канаве, думает, что про него забыли, что даже его ученица не вспоминает о нем.

Нет, Эван слишком живучий, всё с ним хорошо. Даже если он просто-напросто бросил меня - пусть. Главное, чтобы он был жив. У меня ведь есть еще поддержка - Мел и Ким, мои подруги. Они-то уж точно не оставят меня одну.

Я поднимаюсь с кровати, быстро натягиваю джинсы и выхожу в коридор. Еще издалека я слышу чьи-то голоса, а когда у меня на глазах открывается ужасающая меня картина, я срываюсь с места.

Уже через пару секунд я держу брыкающуюся Ким за волосы на затылке, сильно её встряхиваю, бью по лицу и отталкиваю в сторону. Из её рук выпадает полупрозрачный пакетик с порошком.

- Брук, остынь! - кричит мне Мел, однако удержать она меня не успевает, когда я опрометью бросаюсь на безоружную Нельсон. Мы вдвоем летим на пол, по пути я цепляюсь плечом за угол стола. Рыжеволосая почти сразу переворачивает меня на спину, удерживая мои руки, однако мне чудом удается вырваться.

- Прекрати! - вопит Ким.

- Какого черта?! - будто не в силах услышать подругу, кричу в ответ я. - Зачем ты ввязалась в это?

Драка продолжается, когда Нельсон решает промолчать. Я пинаю её ногой в живот, она разбивает мне губу кулаком, Мел пытается нас разнять, но ей тоже достается. Временами я не слышу ничего, кроме глухих звуков ударов, а затем я, не помня себя от ярости, хватаю пакетик и умудряюсь затолкать его в рот Нельсон. И только тогда, когда она давится и заходится диким кашлем, Мел наконец оттаскивает меня в сторону.

Сбегаются все жители Дома, кто-то даже вскрикивает.

Я не хотела. Правда ведь? Но, взглянув на окровавленное лицо Ким, мои губы сами-собой растягиваются в тонкой торжествующей улыбке.

"Нет!" - думаю я. - "Именно этого я и хотела"

Когда Ким Нельсон увозят в больницу, в моей голове что-то щелкает и становится на место. Только теперь я ясно осознаю, как давно мне хотелось отомстить ей.


Глава 21.


Часть 1. Приходи какой ты есть

Проходит какое-то время, прежде чем меня возвращают к работе. Калеб смотрит на меня волком, но стоит Майклу только пошевелиться, как он сразу отваливает (ну а какой идиот решит связаться с таким парнем, как Майкл?). Отношение ко мне становится еще более настороженным, чем в то время, когда я, чужачка, только приехала в Дом. Сейчас же я стала частью его и довольно большой ложкой дегтя в этой своеобразной бочке меда. И даже Аларик наконец начинает пониматься, что если он ничего не предпримет, всё зайдет слишком далеко.

Именно поэтому я сижу на розовом кожаном диванчике, рядом стоит журнальный столик, мимо меня снова и снова проходят люди. Кайла, стоящая у стены со стаканчиком кофе, снимает с себя невидимую шапку и я, тяжело вздохнув, стаскиваю капюшон.

- Могла бы и кровь вытереть. - бурчит она, качая головой.

- Я только с задания, времени не было. - безмятежно отзываюсь я.

- У тебя никогда ни на что нет времени, Дженкин. - фыркает блондинка. - У меня в сумке салфетки лежат.

Я, поморщившись, тянусь к сумке с таким видом, будто меня вот-вот начнут гнать на плантацию, и, достав из неё пачку салфеток, вынимаю одну из упаковки. Быстро убрав кровь с губы, я комкаю салфетку и бросаю её в мусорку за секунду до того, как дверь кабинета с золотой табличкой "Джеймс Ларкинз" отворяется и в коридор выходит невысокий коренастый мужчина в дорогом костюме.

- Мисс Дженкин, мисс Спенсер?

- Да-да, это мы! - говорит Кайла, выбрасывая стаканчик.

- Проходите, пожалуйста. - доктор пропускает нас в кабинет и захлопывает за нами дверь. - Присаживайтесь.

Я буквально падаю в свободное кресло, а Кайла, неодобрительно на меня покосившись, присаживается в стоящее рядом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Теория праздного класса
Теория праздного класса

Автор — крупный американский экономист и социолог является представителем критического, буржуазно-реформистского направления в американской политической экономии. Взгляды Веблена противоречивы и сочетают критику многих сторон капиталистического способа производства с мелкобуржуазным прожектерством и утопизмом. В рамках капитализма Веблен противопоставлял две группы: бизнесменов, занятых в основном спекулятивными операциями, и технических специалистов, без которых невозможно функционирование «индустриальной системы». Первую группу Веблен рассматривал как реакционную и вредную для общества и считал необходимым отстранить ее от материального производства. Веблен предлагал передать руководство хозяйством и всем обществом производственно-технической интеллигенции. Автор выступал с резкой критикой капитализма, финансовой олигархии, праздного класса. В русском переводе публикуется впервые.Рассчитана на научных работников, преподавателей общественных наук, специалистов в области буржуазных экономических теорий.

Торстейн Веблен

История / Прочая старинная литература / Финансы и бизнес / Древние книги / Экономика
Изба и хоромы
Изба и хоромы

Книга доктора исторических наук, профессора Л.В.Беловинского «Жизнь русского обывателя. Изба и хоромы» охватывает практически все стороны повседневной жизни людей дореволюционной России: социальное и материальное положение, род занятий и развлечения, жилище, орудия труда и пищу, внешний облик и формы обращения, образование и систему наказаний, психологию, нравы, нормы поведения и т. д. Хронологически книга охватывает конец XVIII – начало XX в. На основе большого числа документов, преимущественно мемуарной литературы, описывается жизнь русской деревни – и не только крестьянства, но и других постоянных и временных обитателей: помещиков, включая мелкопоместных, сельского духовенства, полиции, немногочисленной интеллигенции. Задача автора – развенчать стереотипы о прошлом, «нас возвышающий обман».Книга адресована специалистам, занимающимся историей культуры и повседневности, кино– и театральным и художникам, студентам-культурологам, а также будет интересна широкому кругу читателей.

Л.В. Беловинский , Леонид Васильевич Беловинский

Культурология / Прочая старинная литература / Древние книги