Я, они и тьма

Я почти физически ощутила, как в меня скользнула его горячая магия.

– Ты истощена. Умственно тоже, ты не полностью функционируешь. Слишком сильно тебе досталось. Надо поесть как можно быстрее, выпить лекарства и выспаться. Хватайся.

Дерек Ват Йет нагнулся надо мной.

– Хватайся, ну же!

– За что хвататься? – ойкнув, спросила я, параллельно наслаждаясь запахом его тела. И как-то неожиданно для себя самой легко, мягко провела ладонью по его предплечью. Пальцы ощутили рисунок вспухших вен, гладкость кожи. Это прикосновение растревожило меня, заставило внутренне напрячься. Я словно бы погладила по загривку тигра. Но одновременно это меня возбуждало, заводило.

Я подняла лицо, заглядывая в его глаза. Зеленые, ни капельки не пустые. Удивленные, живые, мерцающие.

Уголок рта опущен, маленькая родинка прямо у губ. Красиво. Очень волнующе. И я почему-то подалась вперед, перебарывая головокружение, прижалась к его губам.

Прикосновение было мимолетным, и я успела понять только правильность и какую-то естественность происходящего. Ощущение меня ошеломило, и я даже не сразу сообразила, что Дерек Ват Йет резко отпрянул. А потом и вовсе отступил на несколько шагов. А мое сердце неожиданно рвануло обидой и болью.

Почему?

– Я понял. Поешь потом, – сказал этот несносный равнодушный мужчина, к которому я как-то вдруг, совершенно внезапно ощутила прилив нежности и какой-то странной, почти реальной платонической любви. Но он не позволил мне поковыряться в себе и понять, что только что произошло. Ват Йет быстро коснулся моего лба, погружая в сон – на этот раз нормальный, полноценный сон без тьмы. То есть, без воспоминаний богини.

***

Дерек Ват Йет закрыл лицо ладонями, а потом растер до красноты щеки.

– Вот дура, – вслух протянул он, глядя на сладко спящую темную. И вместе с тем ему мучительно захотелось рядом с этой дурой прилечь. Укрыться одним пледом. Уткнуться в шею сзади, ощутить тяжесть русых гладких волос в руке.

Черное щупальце тьмы вырвалось из его спины быстрым радостным толчком.

Дерек Ват Йет ощутил это давно позабытое чувство, словно острый укол тонкой длинной иглой. Он замер в страхе, почти в ужасе, не желая верить. Ведь столько лет, столько десятилетий он положил на то, чтобы этого больше никогда не происходило! И все, все впустую! И это темная виновата!

Горячая эмоция заставила биться сердце быстрее. Вместе с ним все больше отвратительных черных щупалец вырывалось из-по кожи мужчины. Эта тьма была иной. Она не была похожа на тьму Йолы, о нет. Разница была колоссальна.

А вот в чем она заключалась…

ГЛАВА 14

Человек, рождаясь, берет от родителей форму глаз, ушей, вкусовые пристрастия, склонность или несклонность к наукам, черты характера. «Вся в мать», «весь в отца», – говорят мимопробегающие, оценивая быстрым взглядом фамильные сходства. Частенько случается и так, что гены спят, передаваясь через поколение. Например, на нежном светлом личике, похожем как две капли воды на мамино, темнеют южные глаза давнего предка. «Весь в деда», «вылитый прадед!» «ты один в один твоя прабабушка», – говорят в подобных случаях.

Род рыжеволосых Ват Йетов еще со времен Шестнадцати отличался грандиозной магической силой. Их называли благословенными, и они всегда были рядом с властителями, дабы защищать и оберегать или же просто быть полезными своими многочисленными магическими дарами. Их магия, в отличие от магии остальных родовитых семейств, не вырождалась со временем, перетекая в том же объеме от отца к сыну. Правда, к одному ребенку, всегда к мальчику, через поколение перетекало еще кое-что.

Дереку не повезло.

Дерек Ват Йет был в деда. Говорили, что дед, Эрт Ват Йет, был очень красивым мужчиной, правда, рано умер – сердце. А вот почему здоровый, сильный мужчина умер от разрыва сердца… Это маленький Дерек узнал уже в шесть лет. Ведь он легко мог умереть от того же «разрыва сердца», которым род Ват Йетов расплачивался испокон веков. Сердечные болезни преследовали самого сильного и магически одаренного Ват Йета, и никому не удавалось протянуть и до сорока, что для магов было практически юностью. В этот раз плохая карта выпала Дереку. «Сердечная болезнь» передалась по наследству ему. И это была тьма, которая уютно в нем устроилась с самого рождения.