Я, они и тьма

Утром Дерек был нервным, разгоряченным. С его лица не сходил румянец. После завтрака он и вовсе нагрубил учителю, который настаивал на том, чтобы начать заниматься прямо сейчас. Дереку нужно было увидеть Элию, прикоснуться к ней. Ему требовалось это.

Ее, конечно, уже нигде не было.

Садовник, который увидел их вдвоем несколько дней назад, доложил экономке. Та, перепугавшись за дочь, сказала обо всем родителям Дерека. Уже ночью ни экономки, ни Элии не было – они во весь опор двигались прочь от дома Ват Йетов. Как можно дальше. Элия плакала, но не смела ослушаться матери. Они ведь пока всего лишь дети. Что они могут?

Дерек Ват Йет стоял перед родителями. Отец стоял позади матери и держал ее за плечи. Оба они укоризненно смотрели на сына и объясняли ему, что он не имеет права рисковать жизнью девочки. Ведь его дар, тьма…

Дерек слушал словно бы из-под толщи воды. Время как будто завязло, стало густым, как сироп из сладкой шелковицы.

Он внимательно смотрел, как заботливо отец прикасается к матери, как она уверенно кладет свою руку на его. Вспоминал своих сестер и брата, которые были близки, которые были друг другу родными. Вспоминал моменты близости с ними, которые изредка проскакивали в сочувственных взглядах, в ободряющих пожатиях рук.

Он смотрел на родных словно бы со стороны, и вдруг в груди заболело так, что Дерек пошатнулся, потерял равновесие, упал на колени. Одновременно с болью в груди горячим углем разожглась ненависть.

Он ненавидел и их, своих родных, которые не дают ему шанса на то, чтобы быть человеком. И тьму ненавидел, из-за которой он вынужден страдать. И больше всего ненавидел Элию, которая уехала втайне, не сказав ему не слова. Она предала его! Она бросила, бросила его!

Тьма заволокла его глаза, брызнула во все стороны отвратительными кляксами. И он не смог ее сдержать. Ее сила была грандиозной. Он услышал вскрик матери, вопли слуг, испуганный топот людей, звон разбитой посуды.

Но он ничего не видел – тьма затянула его тело в кокон мрака. Он не видел, как падают люди. Как испуганно кричат его сестры, пытаясь убежать от щупалец. Не видел, как смело и бесполезно брат достал из ножен кинжал и направил его на сгустки мрака. И уж тем более он не мог увидеть, как жалобно кричит Элия, захлебываясь тьмой где-то на постоялом дворе.

Он плыл в мрачном зареве своей ненависти, и сердце его билось все реже и реже. Он не отдавал себе отчета в своих желаниях, ничего уже не понимал и осознавал, только ненавидел, и в этой ненависти плавился весь мир.

– Тихо, тихо, – вдруг прошептал кто-то совсем рядом. К бледному, в испарине, лбу прикоснулась прохладная рука. Она огладила лицо Дерека, заботливо прикоснулась к щеке. А потом Дерека кто-то приподнял, обнял, как младенца, и принялся покачивать.

– Тшш. Все хорошо, мальчик. Тихо, тихо.

Этот голос боялся, но он жалел, и своей жалостью пробился сквозь толщу пылающей острой ненависти.

«Не сметь убивать», – мысленно, в ярости, приказал Дерек тьме, приходя в себя, выныривая из толщи мрака.

И тьма послушалась. Она втянулась обратно, снова полностью подконтрольная и послушная.

Над Дереком стояла служанка, обычная служанка, которая проходила мимо гостиной комнаты, где отчитывали Дерека, с лейкой для цветов. Молодая, не старше тридцати, с простым круглым лицом. Не мать – служанка держала его на руках, не боясь тьмы и не убегая в страхе. Она просто не смогла пройти мимо мальчишки, который корчился от жуткой магии.

…Те, у кого было слабое сердце, умерли, не выдержав воздействия тьмы. Старый садовник, конюший, кухарка и еще пара слуг. Родовое поместье Ват Йетов тоже оказалось наполовину разрушенным – мысль о ненависти к дому дала тьме команду «ату». Сестры, брат и мать не пострадали, только отец попал под удар щупальца мрака и упал, ударившись головой. К счастью, не смертельно. Разрушенное здание стало виной переломанных ног и рук. Элия и ее мать погибли на постоялом дворе в одну ночь – сердце...

…Когда Дерек пришел в себя и смог оценить масштабы выброса тьмы, он заперся в своей комнате на несколько дней, а потом уехал из отчего дома навсегда, ни с кем не прощаясь. Уехал в столицу по приглашению учителя имперской школы. Вместе с ним ехала та самая служанка, которая единственная пожалела его. Она до сих пор помогала ему по хозяйству, приходя в гости – служанкой она не была уже очень давно. Дерек умел быть благодарным, особенно к единственному существу на этой планете, с которым можно изредка и хотя бы немного побыть человеком.

ГЛАВА 15

Источник сверкал, вспыхивал, сиял. Его светлые нежные искорки отрывались и гасли, не достигая земли. Вокруг источника цвел миндаль. Его бледно-розовые цветки пахли тягуче, пряно, но слабый запах первоцветов перебивал аромат мяты. Свежесть зеленых бархатных листочков так и манила сорвать и растереть их в пальцах.