Я оставлю свет включенным

– Доверьтесь мне, – важно кивнул тот и тут же принялся командовать: – Разделяемся. Я выйду в туалет, вы засекаете время и ровно через пять минут выходите за мной. Встречаемся внизу, возле столовой.

Вместо ответа Анна Ивановна кивнула. Генриху Карловичу удалось беспрепятственно покинуть помещение, он лишь что-то сказал парню, стоящему возле двери, и тот его пропустил.

Отследив по часам пять минут, Анна Ивановна последовала за ним.

– Женщина, всем оставаться на местах, – лениво предупредил молодой человек, маявшийся возле двери.

– Я лекарство в номере оставила, сейчас возьму и вернусь, – тоном, не терпящим возражений, заявила Анна. Окинув ее критическим взглядом, парень посторонился. Видимо, считал, что если кого-то из старичков сегодня не досчитаются, то невелика и потеря.

Анна вышла в коридор и заторопилась к столовой. По пути никого не встретила: все постояльцы собрались в общем зале, персонал был там же, присматривая за своими подопечными. «Особняк» опустел.

Анна Ивановна быстро нашла столовую – запомнила ее месторасположение еще при ознакомительном визите. Не успела она до нее дойти, как дверь с табличкой «Служебное помещение», находившаяся напротив входа в столовую, распахнулась, и показался Генрих Карлович.

Приложив палец к губам, он махнул Анне.

Она зашла в небольшую подсобку, забитую чистящими средствами, постельным бельем, полотенцами и ночными рубашками, и с удивлением посмотрела на Генриха.

– Зачем мы здесь?

Тот загадочно улыбнулся, и Анна снова помимо воли вспомнила слова Клавдии Семеновны. Может, он и правда спятил? Словно в ответ на ее невеселые мысли, Генрих Карлович подошел к одному из стеллажей и вдруг бросился на него всем телом и сильно толкнул.

– Что вы делаете? – испугалась Анна и тут же обругала себя: нашла с кем дружбу водить! С психом!

Вместо ответа Генрих Карлович снова толкнул стеллаж и поморщился от боли – ударился о металлическую полку ребрами.

– Вы же покалечитесь! – запротестовала Анна.

– Погодите! – пропыхтел Генрих Карлович.

– Я ухожу. – Не в силах смотреть, как этот псих занимается самоубийством, Анна Ивановна повернулась и взялась за дверь, когда за спиной снова послышался глухой звук удара, а затем протяжный скрип. Анна резко повернулась и увидела, как стеллаж отъехал в сторону и в стене открылся небольшой проход.

– Что это? – удивилась она.

– Сейчас увидите, пойдемте! Только осторожнее, здесь темно, а я не догадался прихватить фонарик, давайте руку. – Генрих Карлович протянул Анне Ивановне мощную ладонь, приглашая ее последовать за ним.

Анна с удивлением смотрела на открывшийся в стене проход. Что это? Служебный выход? Наверняка! При мысли о том, что они вырвутся из душного помещения на свежий воздух, Анна Ивановна почувствовала легкое оживление. Она протянула Генриху слегка дрожащую ладонь, он крепко сжал ее мощной лапищей, унимая дрожь. Они оказались в темном коридоре. Генрих Карлович снова навалился на стеллаж, на этот раз с внутренней стороны, и вернул его на место. Наступила кромешная тьма.

– Я ничего не вижу! – начала задыхаться Анна Ивановна. – Включите свет, пожалуйста!

– Здесь нет света, это катакомбы, – пробасил Генрих Карлович, – но так даже веселее. Доверьтесь мне.

– Я боюсь темноты. – Анна Ивановна начала дышать все чаще, чувствуя, как пот застилает глаза.

– Тогда давайте вернемся. – Генрих немедленно развернулся и попытался снова толкнуть стеллаж.

– Нет! – вдруг воскликнула Анна и сделала глубокий вдох. – Пойдемте, только быстрее, – попросила она.

– Уверены?

– Да, идемте же, мы теряем время!

Какое-то время, показавшееся Анне Ивановне бесконечным, они шли по прямому коридору. Генрих постоянно с ней разговаривал, пытаясь отвлечь от страхов и размышлений, какие твари водятся в кромешной тьме. За это она была ему благодарна.

Его густой бас гулким эхом раздавался в темноте. Он комментировал каждый шаг, пару раз натыкался на углы, смешно ойкал, и Анна, в какой-то момент не выдержав, хихикнула.

– Куда мы идем? – в конце концов успокоив дыхание, поинтересовалась она.

– В усадьбу! Вы же в курсе, что здесь когда-то была старинная усадьба? Поэтому и поселок называется Приусадебный.

– Вы предлагаете нам ворваться в чужой дом без предупреждения? – Анна слегка вскрикнула. Ей показалось, что какое-то насекомое задело лицо.

– Не переживайте, там сейчас все равно никто не живет, – успокоил ее Генрих.

Не успела она возразить, как они уперлись в глухую на первый взгляд стену, но Генрих Карлович уверенно нащупал в ней рычаг и повернул его. В темный коридор волной хлынул свет.

Анна глубоко вдохнула и остановилась.

– Извините, мне нужно немного отдышаться. – Она отвернулась – не хотела, чтобы он был свидетелем ее слабости.

– Конечно-конечно, – послушно кивнул Генрих и вышел из тоннеля в большую кухню, обставленную дорогой техникой. Анна Ивановна последовала за ним, с интересом оглядываясь по сторонам.

– Вы уверены, что хозяева не будут возражать? – еще раз уточнила она.

– Уверен, – кивнул Генрих Карлович, закрывая дверь за ее спиной. Анна оглянулась: на месте входа в подземный тоннель уже стоял стеллаж с посудой.