Я отведу тебя в место силы...

Четыре пары глаз уставились на Айсулу. Та оглядела всех темными глазами и выдала:

- Я поеду! – и опять покраснела.

- Ой, сестра! У тебя щеки покраснели, - засмеялась Эркелей. А девушка опять ухватилась руками за щеки.

- Прекрати, Эркелей, - строго прикрикнула мать и уже намного мягче сказала старшей из девушек. – А ты, дочка, кушай, не слушай ее!

Завтрак продолжался.

После него молодые люди начали собирать все, что пригодится им в походе.

Алтынай приготовила им продукты, насыпала в небольшой мешочек картошки, положила хлеб, лук, морковь,несколько банок с консервами, пачку листового чая. Аржан принес из кладовой походную плитку и маленький газовый баллон. Эркелей принесла четыре малюсеньких коврика – как раз по одному на человека. Потом сбегала и принесла откуда-то два небольших котелка, ложки и эмалированные кружки. Парни сложили рядом обе палатки.

Пока они хлопотали, стараясь не упустить ничего, наступило время обеда. Девушки в четыре руки быстро накрыли на стол, и мать позвала всех кушать. Расселись, быстро и сосредоточенно поели и стали собираться. Причем сестры еще вымыли посуду.

Тюки с палатками и все остальное навьючили на лошадей, приторочив их к седлам. На долю Чимина и Айсулу пришлась большая часть груза, потому что лошади Аржана предстояло нести двух седоков.

Мать вышла за ограду, провожая детей, и сказала:

- Смотрите, будьте там осторожнее.

- Конечно, мама! – заверил старший сын, - Я хорошо помню дорогу! Там есть отличное местечко на берегу, где можно устроиться на ночлег, - и протянул руку младшей сестре, стоящей рядом с лошадью.

Чимин только подивился, глядя, как девчонка упруго подпрыгнула и, поддерживаемая рукой брата, как птица взлетела на лошадь позади него. Обняла крепко за пояс.

И молодые люди тронулись в путь.

Лошади почти сразу перешли на ровный бег. Вскоре всадники достигли Усть-Кана и, прогалопировав до центральных улиц, свернули с развилки на дорогу, ведущую к Кумиру.

От Усть-Кана они скакали сначала по асфальту, потом он перешел в гравийную дорогу, которая дальше превратилась в обычную грунтовую полосу, поросшую по обочинам высокой травой с торчащими кое-где седыми метелками ковыля.

Чимин еще успевал смотреть по сторонам, отмечая невероятную красоту этого горного края. В какой-то момент в голове его мелькнула мысль, что он мог бы вот так жить здесь вечно – неспешной, размеренной жизнью, заполненной простыми каждодневными делами, наслаждаясь покоем и умиротворением, какое давала эта величественная природа.

Путники ехали уже некоторое время, когда Аржан, двигающийся впереди, приостановил свою лошадь, и когда Чимин и Айсулу подъехали, сказал:

- Теперь будем двигаться вдоль берега Кумира. Слышите, как он шумит вон там? – и показал рукой куда-то в сторону поросшей густым лесом горы.

- Нам нужно будет ехать в гору? – спросила девушка. Казалось, за время скачки верхом она успокоилась и опять выглядела безмятежной.

И музыкант снова задался вопросом, что же такого могло произойти, что каждый раз, видя его, она вспыхивала от смущения. Но, естественно, вслух он ничего не сказал.

А Аржан ответил сестре:

- Совсем немного, там дальше река течет по ущелью.

Путешественники въехали в лес. Теперь они продвигались вперед медленнее, находя путь между деревьями и густым кустарником. Громкий шум реки, стремительно несущейся по ущелью, хорошо был слышен в лесу, что не позволяло им заблудиться.

Через какое-то время Аржан предложил спешиться и подойти ближе к реке, чтобы рассмотреть ее получше. Так они и сделали, оставив лошадей на полянке совсем рядом с высоким обрывистым берегом, а сами подошли ближе к краю. Эркелей тут же восторженно разохалась. Будь Чимин помоложе, с удовольствием присоединился бы к девочке.

Тут, и правда, было на что посмотреть. Мощный бурный поток, прокладывающий себе путь в ущелье, с множеством порогов и перекатов, с яростью мчался через громадные камни. Вольной птицей летел на простор, на свободу, и, кажется, не существовало такой силы, которая могла бы обуздать его, сдержать, приостановить. Вода в реке была очень чистая и прозрачная, так что каждый камень, каждый валун на дне виднелся отчетливо, а цвет ее был совершенно изумительный. В родном языке Чимин точно не смог бы найти для его обозначения подходящего слова. Можно сказать: прозрачно-стальная, с легким изумрудным оттенком – и все равно, это было бы очень приблизительно. Казалось, она утоляет жажду одним своим видом.

Складчатые вертикальные склоны ущелья были восхитительны. Изломанные каменные пласты, казалось, наползали друг на друга, теснясь и обгоняя, а сверху зеленая масса густого лиственного леса нависала над рекой, сбегая по естественным ступеням, цепляясь корнями за мельчайшие трещины в породе, отстаивая свое право на существование.